Солнце быстро поднималось, и пот уже прилип к её спине, прилипнув к блузке. Вчерашняя гроза не смогла облегчить тяжесть. Она покраснела, понимая, что выглядит немного потрёпанной, в то время как все вокруг так старались выглядеть достойно.
И это было так. Не только время догонять, но и время догонять. Когда юноши гордо шествовали, девушки порхали, и многие пары заключались.
Старик, звавший её по имени, снова позвал, выражая соболезнования в связи со смертью отца. Куини приняла приглашение со спокойным достоинством, торжественно, как и подобало случаю. Она спросила о родственниках и о родственниках родственников. Этот трюк памяти был у неё с тех пор, как она была чи , и тогда он проявлялся почти как праздничный трюк. Старик кивнул в знак одобрения и спросил о Бартли, словно одобрение автоматически перешло к мужу Куини.
Покупательница у прилавка мужчины дала Куини шанс ускользнуть. Она выскочила из переулка между двумя фургонами с открытыми задними дверями и сложенным на них товаром. Торговля на ярмарке всегда была оживлённой.
Когда она лавировала между машинами на парковке для торговцев, внезапный глухой стук неподалеку заставил ее вздрогнуть.
Но не так сильно, как последовавшие за этим слова.
«Вот ты где, Бартли Смит — как будто, взяв это имя, ты сможешь уберечься от того, что грядет, а?
Куини замерла, прижалась к боку коневозки и скользнула взглядом в угол, выглядывая из-за угла. На другой стороне травы двое мужчин зажали Бартли между машиной и фургоном, а третий навис над ним.
Ни для кого не было секретом, что после свадьбы Бартли стал Смитом.
Ей сказали, что это знак преданности отцу, доказательство того, что он обретает сына, а не теряет дочь. Она никогда не слышала, чтобы это доставляло ему неприятности.
Не так.
Узнать этого здоровяка было несложно. Его звали Джексон, ростом он был почти два метра, драчун с руками-лопатами, который наживался на других цыганах и неосторожных горжо в кулачных потасовках. Скорее ставками на исход боя, чем на призовой фонд, насколько знала Куини.
Но какое отношение к нему имеет Бартли?
Джексон наклонился, выгнув челюсть, словно собираясь откусить Бартли горло. Она увидела, как тот напрягся, а затем расслабился, когда здоровяк остановился на волосок от него и прошептал ему на ухо. Разочарованная, Куини метнулась ближе, сжимая цепи на шее, чтобы даже звон украшений не выдал её.
Ой, Бартли, посмотри на него. Посмотри на его руки…
Двигаясь быстрее, чем следовало человеку его размеров, Джексон взмахнул кулаком и вонзил его Бартли под рёбра с левой стороны. Её муж издал оглушительный грохот, когда воздух вылетел из его тела. Она могла бы поклясться, что от силы удара он вскочил на цыпочки, прежде чем начал обвисать.
Куини, отбросив скрытность, побежала. Внимание остальных было приковано к гиганту. Тот, кто был ближе всех, даже не подозревал о её присутствии, пока она не ударила его по голове.
Услышав его, он оттолкнул его в сторону. Он издал рёв, и голова Джексона дернулась, отступая от человека, которого он прижал к земле. Бартли обхватил его руками и упал навзничь.
Макушка Куини едва доставала до груди гиганта, но ей не нужна была высота для достижения цели. Не медля ни секунды, она потянулась к промежности тонких спортивных штанов Джексона – одной из немногих вещей на полке, которые подходили ему по размеру, – крепко схватила их и резко вывернула вверх.
В юности Куини тренировала лошадей, таская вёдра с водой и тюки сена и соломы весом в три четверти центнера. Она держала вожжи несущегося пони и не отпускала их ни при каких обстоятельствах. Несмотря на размер рук, у неё была железная хватка кузнеца.
Глаза Джексона выпучились на его мертвенно-бледном лице. Он попытался отстраниться и на горьком опыте понял, какой ошибкой это было. Он побледнел, рот открылся, а кадык судорожно подпрыгивал в телеграфном столбе горла.
«Ради всего святого, Куини…» — выдавил из себя Бартли, но было уже слишком поздно.
Ее окутывал красный туман.
Она прямо сказала великану в лицо все, что о нем думает.
Она кричала во весь голос. Люди прибежали, среди них был и её брат. Но толпа остановилась на безопасном расстоянии и не пыталась вмешаться.
Только когда она исчерпала запас ругательств и начала повторяться, Вано наконец подошел достаточно близко, чтобы положить руки ей на плечи.
«Куини, он сожалеет о ваших проблемах», — сказал он громко и медленно. «Правда, мистер Джексон?»