«Он великолепен».
«Он есть , и он продаётся», — сказал ребёнок, с надеждой добавив: « Ты же не хочешь его купить, правда? Уверен, мы могли бы предложить тебе хорошую цену».
Грейс подавила улыбку, услышав серьёзный тон, и покачала головой. «Он слишком хорош для меня», — сказала она. «Я не могу позволить себе такое качество».
Молодая женщина – совсем ещё девочка, хотя трудно было судить, – появилась в проёме открытой двери вардо, привлечённая разговором ребёнка. У неё были длинные тёмные волосы, зачёсанные назад, карие глаза и загорелая кожа. По меркам Ярмарки она была одета скромно: в цветочную юбку, доходившую почти до бёдер, и топ на бретельках под джинсовой курткой.
По сравнению с ней, в своих обычных брюках-карго и рубашке Грейс чувствовала себя скрытной, как монахиня.
«Молодая леди как раз предлагала мне сделать предложение за лошадь»,
Грейс кивнула на жеребёнка. «Боюсь, я сказала ей, что он мне не по зубам. Он великолепен».
Её лицо немного смягчилось. Она спустилась по ступенькам и встала рядом с Грейс, не сводя глаз с жеребёнка. «А, вот он», — согласилась она.
«Вы , я полагаю, пришли его продать?»
Она пожала плечами. «Может быть».
Грейс посмотрела на неё. Всем цыганам, которых она когда-либо встречала, не понадобилось бы лучшего приглашения, чтобы начать свою речь. Интересно, что эта девочка не сразу пустилась в рассуждения, хотя малышка чуть ли не подпрыгивала от восторга, ожидая возможности попробовать.
«Вы далеко ездили на Ярмарку?»
«С северо-востока», — сказала молодая женщина. «Нам потребовалось некоторое время, чтобы добраться сюда — пришлось держаться подальше от главных дорог из-за жеребёнка».
«На северо-востоке» , – подумала Грейс. Даже если обойти трассу A66, это всё равно не вывело Маллерстанг на логичный маршрут…
«Вы местный, да?»
Удивлённая вопросом, Грейс взглянула на неё. «Да. Я живу примерно в десяти милях к югу отсюда. Почему ты спрашиваешь?»
Молодая женщина прикусила губу, словно пытаясь принять решение, и взглянула на ребенка, который подошел погладить уши пасущейся кобылы.
Затем вдруг сказал: «Только... я слышал, какой-то ребенок пропал — местный, типа.
Какой стыд! Мы были потрясены, услышав это, все те из нас, у кого есть свои дети.
«Так и есть». Грейс прислушивалась к тонам в голосе женщины, которые тянулись в разные стороны. Тревога, вызов и толика оправдания.
Она протянула руку и погладила бархатистый нос кобылы, стараясь не оказаться между ней и жеребёнком. Кобыла, спрятав глаза за густыми челками, обнюхала протянутые пальцы, двигая удивительно сильной и подвижной верхней губой, но быстро потеряла к ним интерес, не дождавшись лакомства.
«Только…» — снова сказала молодая женщина. «Я слышала… слышала, что что-то нашли — сегодня утром. Тело. Ты знаешь…»
«Ну, я мало что слышала», — осторожно ответила Грейс. «Но, насколько я понимаю, это не пропавший мальчик. Говорят, что это гораздо более старые кости. Они могли пролежать там лет десять, а то и больше».
Услышав эту новость, молодая женщина побледнела и отступила на шаг.
«Он должен!» — пробормотала она.
«Долг? Что за долг?» Грейс шагнула за ней, но молодая женщина тут же заторопилась, отшатнувшись от неё, почти бегом к вардо. «Подождите, пожалуйста! Что вы имеете в виду? Это как долг или как спор?»
Но молодая женщина уже вскарабкалась по ступенькам в фургон и скрылась. Грейс услышала лишь хлопок деревянных дверей и звук задвинутого засова.
28
НИК ОТКИНУЛСЯ на спинку вращающегося кресла и сгорбил плечи, пытаясь облегчить боль в шее. Не совсем получилось. Впрочем, могло быть и хуже.
Ник научился печатать вслепую ещё подростком, посещая вечерние курсы в местном техническом колледже, в основном чтобы знакомиться с девушками. Он освоил их старые электрические и электронные машины и сумел улучшить свою ловкость рук другими способами, хотя, строго говоря, это не входило в программу обучения. В итоге он получил красивый диплом и навыки работы с клавиатурой, которые с тех пор ему очень пригодились.
Он рассеянно потёр костяшки пальцев правой руки, которые начали деревенеть. Одно из многочисленных напоминаний о его работе под прикрытием в полиции Лондона. Или, что ещё важнее, почему он бросил всё это и переехал на север в поисках полицейской карьеры, которая могла бы быть менее вредной для здоровья.
Да, и это оказалось смешанным благом …
Позади него офис отдела уголовного розыска был занят, пожалуй, на треть. Он не обращал внимания на гул голосов, редкие телефонные звонки и писк входящего сообщения.
Ник просматривал базу данных пропавших без вести, начиная с записей, зарегистрированных восемь лет назад, и постепенно продвигаясь назад.