Ник ответил ей ровным взглядом. «Да. Возможно, это он».
«О, слава Богу за это». Она сникла, слабо улыбнувшись, увидев его слегка шокированное выражение лица. «Ты даже не представляешь, как это тяготило её… нас. Её родители так и не составили завещания. Поэтому после их смерти это место перешло поровну к Кэтрин и Оуэну. С тех пор мы каждый месяц откладываем деньги за аренду на его половину. На случай, если он вернётся». Она указала на диван и кресло с подлокотниками. «Она даже не избавилась от мебели, вдруг она ему понадобится».
«Не стоит слишком уж надеяться», — сказал Ник, неосознанно повторяя:
"на всякий случай."
«Я знаю, но все же… Было бы таким облегчением наконец-то просто… узнать ».
Кэтрин вернулась с пустыми руками. Она замерла в дверях, увидев их выжидающее выражение.
«Я знаю, что упаковала некоторые его вещи, но… не знаю, куда мы их положили», — сказала она. В её голосе слышалось почти отчаяние.
Шанайя вскочила, подошла к ней и потёрла ей руку. «Не волнуйся, дорогая, мы потом поищем». Она перевела взгляд на Ника. «Можно передать тебе, когда найдём?»
«Конечно», — ответил Ник. Он достал из чехла визитку и протянул её. Когда Кэтрин потянулась за ней, он спросил: «Скажите, почему никто не заявил о пропаже вашего брата столько времени назад?»
Кэтрин нахмурилась, глядя на карточку, словно она могла дать ответы.
«Когда он отказался расстаться со своей цыганкой, мои родители поставили Оуэну ультиматум — что-то вроде: «Возьми себя в руки или уезжай». Потом, когда он ушёл, они, кажется, решили, что он просто… сделал свой выбор».
42
Если Бартли Смит и умел в чём-то хорошо, так это в умении напускать на себя храбрость. Что ж, если быть точным, это было лишь одно из многих дел, в которых он считал себя весьма мастером. Можно сказать, он владел понемногу всеми профессиями. А если уж его и просили похвастаться, то и мастерством в одной-двух из них.
Итак, он провёл несколько часов за границей, на пляже «Сэндс», наслаждаясь весельем в компании друзей и знакомых. Улыбался, смеялся и шутил вовсю. Его видели рядом с Оушеном, что показывало его примерным семьянином.
Он прекрасно понимал, что Ярмарка началась уже три дня назад, а о выборе следующего Шера Рома еще не было никаких новостей .
По правде говоря, он не хотел брать на себя ответственность этой должности и всего, что с ней связано. Он уже чувствовал её тяжесть, давящую на плечи, заставляющую его шататься. И всё, что он сделал до сих пор, – это бросил шляпу на ринг.
— без особых раздумий и усилий.
Несмотря на всю свою самоуверенность и браваду, мысль о том, чтобы взять на себя управление кланом Куини, пугала его до смерти. Он предпочёл бы встретиться с дюжиной пылающих великанов на грязном ринге, покрытом кровью и соломой, чем пытаться занять место старика Езекии.
Этот человек был легендой. Настоящий борец , великий человек.
Чтобы соответствовать ему, нужен другой, сделанный из того же теста.
И в холодной глубине темной ночи Бартли испугался, что он не тот человек, который способен это сделать.
Даже для такой женщины, как Куини.
То, как она отдалилась от него после того, как он рассказал ей о...
После того, как он ей рассказал. Его глубоко ранило видеть боль в её глазах, разочарование и страх. Но новости на Ярмарке разносились быстро, как всегда.
Отчасти его существование было обусловлено необходимостью поддержания потока сплетен. Он не мог рисковать тем, что кто-то другой возьмётся за него и выскажет своё мнение, зная то, что ему известно.
Особенно если эта добрая душа оказывается ее братом.
Они с Вано поначалу были близки, как братья. Но в последнее время их отношения разошлись, особенно после смерти старика, он первый в этом признался. Ему не нравилось направление мыслей Вано, если говорить прямо.
Как и большинство людей, рождённых в крови странствующих, Бартли с колыбели учили никогда не уклоняться от драки. И он, несомненно, приобрёл на ринге репутацию «куробошно » , бойцового петуха. Он встречал любого противника с широкой улыбкой и такой болтливостью, что тот терял самообладание. А если повезёт, то и вовсе забывал о своих быстрых ногах и ещё более быстрых кулаках.
Но он никогда не искал драки.
Вано же, с другой стороны, должен был доказать то, что, по мнению Бартли, его брат по браку никогда не будет достаточно мужественным. Это подтолкнуло Вано к шагу от смелости, к откровенному безрассудству, если говорить по правде.
Мысль о том, что он связан честию с таким человеком, не вызывала у него ничего, кроме самых мрачных предчувствий.