«Ну, ты же знаешь, дорогая, как говорится: нет дурака лучше старого дурака».
«Мы всё ещё говорим о Максе?»
«Хм, боюсь, он не перестанет мечтать, пока не убедится наверняка, что надежды нет, то есть, пока не увидит, как ты остепенишься с кем-то другим».
«Зачем мне, скажите на милость, чьё-то общество, чтобы быть счастливым? Я устроен — сам по себе. И у меня есть Тэлли. Зачем мне нужна…
Другой мужчина, когда у меня есть собака? Гораздо лучшая компания , и она никогда не жалуется на мою готовку.
Элеонора улыбнулась с некоторой снисходительностью, которую Грейс не знала, воспринимать ли со злостью или с облегчением.
Они расступились, чтобы пройти в следующий ряд. Когда Грейс дошла до конца и обернулась, то обнаружила, что Элеонора остановилась на полпути к противоположной стороне и манит её к себе.
«Дорогой, тебе не кажется, что они выглядят довольно интересно?» — сказала она, когда Грейс присоединилась к ней.
Раскладка товаров на прилавке была не такой, как она помнила, но, возможно, торговка каждый день расставляла их по-новому, чтобы привлечь новую толпу потенциальных покупателей. Но там, за наклейками на витрине с изображением официального зелёно-синего цыганского флага с красным шестнадцатиспицевым колесом в центре, скрывалась коробка с неподвешенными подвесками, все с тем же рисунком, что и у найденного у останков человека из Эдема.
«Я не уверена», — сказала Грейс, пытаясь сохранять спокойствие.
Элеонора подняла один из них, словно представляя, как он будет висеть на шее Грейс, а затем повернулась к продавцу: «Что это значит?»
«Злая?» — спросила женщина, достаточно плотного телосложения, чтобы чувствовать себя несчастной в жару.
Это слышалось в её голосе. Она, очевидно, быстро окинула их взглядом и поняла, что они не из числа Путешественников. Казалось, она не была рада общению с публикой и не пыталась изобразить обаяние.
«Да, этот дизайн довольно любопытен. Имеет ли он какое-то значение?»
Женщина пожала плечами, а Элеонора поджала губы, словно от разочарования, и наклонилась, чтобы положить кулон обратно в шкатулку.
Поняв, что её нежелание помогать будет стоить ей денег, торговка внезапно передумала. Она даже попыталась изобразить улыбку, которая, по мнению Грейс, была воплощением детских кошмаров.
«Это на удачу», — сказала женщина.
«Удача?» — настаивала Элеонора. Она нахмурилась. «Я думала, это подковы или четырёхлистный клевер?»
«И это тоже», — настаивала женщина. «И защита. Защитит тебя от неудач».
«Как замечательно. Надо бы и тебе такой купить, Грейс», — сказала Элеонора. Она взглянула на цыганку. «Или он работает только для цыган?»
«Нет, нет. И для горгиос тоже».
«Отлично. В таком случае я возьму», — сказала Элинор. «Я таких больше нигде не видела. Вы сами их делаете?»
Краем глаза Грейс заметила маленькую девочку, подбежавшую к Элеоноре. Сегодня девочка была в жёлтом платье, а косички завязывались такими же ленточками. Тем не менее, Грейс без труда узнала в ней ту самую девочку, которая так дерзко пыталась взять с неё по пять фунтов за фотосессию их жеребёнка.
«Моя мама их готовит», — сказала маленькая девочка.
Элеонора обернулась. «Правда? Что ж, твоя мать, должно быть, очень умная», — серьёзно сказала она, широко раскрыв глаза. «Но матери часто бывают такими , я так считаю. А ты?»
Девочка молча кивнула. Не желая её спугнуть – или чтобы её запомнили – Грейс отошла, оглядывая другие выставленные на продажу товары, а руки потянулись к камере, перекинутой через плечо. Пока мать расплачивалась за кулон, она отошла на приличное расстояние и незаметно сделала пару общих снимков прилавка, не забыв запечатлеть номерной знак открытого фургона, припаркованного прямо за ним. На нескольких снимках она поймала девочку, смотрящую на Элеонору снизу вверх. Трудно было сказать, кто из них был больше очарован.
Затем из-за прилавков выскользнул худенький мальчик лет десяти-одиннадцати и, словно защищая, встал у плеча девочки. Он был одет в джинсы и джодхпурские сапоги, рубашку с закатанными манжетами и расстегнутый жёлтый жилет, фасон которого был ему лет на двадцать старше. Подбородок был выдвинут вперёд, агрессивный, очень мужской.
Она видела, как он бросил Элеоноре что-то с вызовом. Мать ответила с невозмутимым равнодушием, которое явно сбило его с толку, хотя Грейс была слишком далеко, чтобы услышать их разговор. Она знала по опыту, как трудно выбить Элеонору из колеи. Мальчишку, каким бы самоуверенным он ни был, съели бы и выплюнули в считанные секунды.
И, конечно же, когда её сделка была завершена, Элеонора ушла, оставив парня хмуро смотреть ей вслед. Грейс быстро сфотографировала пару, прежде чем потянуть девушку за руку, чтобы увести. Старший брат , предположила она. Не просто наблюдает, а ещё и присматривает.