«Отличный удар, Карл», — сказал один из них. «Ты его даже наполовину не сбил с ног».
«Но он же сам напросился, правда?» — пробормотал Карл. Он докурил сигарету последней затяжкой и потушил окурок ногой.
«Как ты думаешь, он сдержит свое слово?»
«Лучше бы он это сделал, иначе будут серьёзные проблемы, если он этого не сделает. Они думают, что могут прийти сюда толпой и делать всё, что им вздумается. Ну, если они попробуют сделать то же самое со мной, их ждёт большой сюрприз, а?»
51
ПЕРВОЕ, ЧТО ЗАМЕТИЛ НИК, подъехав к дому, адрес которого дала ему Грейс, была лошадь, привязанная к крыльцу.
Крепкий на вид пегий конь не носил седла на спине, а поводья уздечки были пристегнуты к одному из главных деревянных столбов крыши крыльца. Ник надеялся, что животное не решит бежать, иначе существовала вероятность, что оно снесёт часть дома.
Вот что она имела в виду, когда сказала: «Вы не можете это пропустить».
Он осторожно протиснулся между клумбой и округлым крупом лошади, но та не двинулась с места, лишь взмахнула хвостом, отгоняя мух. Одно заднее копыто бодро покоилось на цыпочке. Ник, не имевший никакого опыта общения с лошадьми, не был уверен, означает ли это, что лошадь полностью расслабилась или готова брыкаться.
Он снял солнцезащитные очки и позвонил в дверь, не спуская с лошади настороженных глаз, пока ждал. Он совершенно не видел глаз животного, чтобы понять его намерения. Их полностью скрывала густая челка, закрывавшая больше половины его длинной морды, и шоры, образующие часть уздечки.
Дверь открыла очень хорошо сохранившаяся и стройная пожилая дама.
Ник улыбнулся ей: «А, я бы где угодно узнал в тебе мать Грейс.
У нее такие же кости, как у вас, мэм.
Женщина удивленно моргнула, а затем рассмеялась.
«Что ж, я не могу сказать того же о вас, молодой человек, потому что вы не совсем то, что я ожидал, но вы, должно быть, тот самый выскочка-детектив, о котором она так старательно старается не говорить все время».
Его улыбка без усилий превратилась в ухмылку. «Виновен по всем пунктам обвинения, мэм».
«О, пожалуйста, зовите меня Элеонор». Она распахнула дверь. «Мы на кухне. Проходите». Он прошёл мимо неё, тщательно отряхивая пыль с ботинок на коврике, и, заметив лёгкий оценивающий взгляд, брошенный ей исподлобья, добавила пробормотав: «И поскольку мы всё это время действовали в лайковых — или, может быть, даже в бархатных — перчатках, надеюсь, это не значит, что вы решили играть в железную руку?»
Ник замер. Он оставил пиджак в машине, припаркованной на подъездной дорожке за грузовиком Грейс, ослабил галстук и отвернул манжеты рубашки. Он догадался, что это придало ему видимость серьёзности намерений.
«Хотите верьте, хотите нет, но я могу быть удивительно ручным, когда у меня есть настроение».
«О, я тебе верю», — легкомысленно сказала Элеонора. «В конце концов, ты даже ноги вытерла…»
Она жестом пригласила его в глубь дома. Ник вспомнил контраст между этим роскошным домом и тёмным и обшарпанным фермерским домом Эллиотов. Коридор был оформлен в бледно-зелёных и серых тонах и увешан, судя по всему, старыми семейными фотографиями. Ник мельком увидел на одной из фотографий маленькую девочку с косичками и подумал, не Грейс ли это в детстве.
Затем он вошёл в большую кухню, выходящую в сад за домом. Он успел запечатлеть гранитные столешницы и шкафы в стиле шейкер. В эркере сбоку стоял круглый дубовый стол, за которым сидели две женщины.
Одной из них была Грейс. Если бы он не знал её лучше, по её позе он мог бы решить, что она расслаблена. Но, зная её хорошо, он заметил её настороженность.
Другая женщина за столом тоже была не совсем незнакомкой. И, судя по её испуганной реакции при его появлении, она узнала Ника так же легко, как он узнал её.
Это была болтливая цыганка из Фэйр-Хилла. Та самая, которая ограбила его и обвинила в преступлении на почве ненависти, когда он предпринял первую неудачную попытку поговорить с Вано Смитом.
«Что он здесь делает?»
Грейс спокойно посмотрела на неё. «Ты сказала, что поговоришь с моей подругой, Куини. Это Ник Уэстон. Он…»
«О, я знаю, кто он , конечно», — пробормотала она. «Океан!»
За открытой дверью кладовой раздался шорох, и появился мальчик, жевавший что-то с куском липкого торта в руке. Он был одет в джинсы и жёлтый жилет. Жилет был расстёгнут, и отсутствие рубашки под ним обнажало синяки, расползающиеся по всему его тощему торсу.
Ник резко взглянул на него. Мальчик ответил ему суровым взглядом, высоко подняв подбородок, с самым дерзким видом, какой только можно себе позволить с ртом, набитым лимонным соком. В ходе этого действия было видно, как пластыри «Стери-Стрип» заклеивают порез на лбу.