Тихий и спокойный голос мужчины настораживал. Скорее даже пугал. Вызывал табун мурашек волной проноситься по телу от каждого его слова и взгляда. То, как он смотрел на нее сверху вниз только усиливало его негласную власть над всеми присутствующими. Она больше не могла смотреть ему в глаза, поэтому опустила лицо и продолжила рассматривать мелкий рисунок из пыли на полу, ожидая своей участи.
Хейли потеряла счет времени. Тишина вокруг душила и не позволяла рационально мыслить. Хотелось сбежать, но Фрэнк не переставал удерживать ее на месте и контролировал каждое ее движение. Казалось, если она еще раз поднимет голову на мужчину, у которого украла деньги, то он безжалостно всадит ей нож в горло по самую рукоять.
– Своим молчанием ты делаешь только хуже, – продолжил мужчина.
Он встал со стула и в два неторопливых шага преодолел разделявшее их расстояние. Хейли спиной почувствовала, как Фрэнк отдалила от нее, уступая место, в то время как возвышающийся над ней мужчина сделал очередную затяжку сигарой, после чего обдал облаком плотного дыма лицо девушки.
Стоило ему приблизиться к ней, как в нос ударил запах крови вперемешку с алкоголем и элитным парфюмом, из-за чего мурашки на ее теле начали разворачивать самое настоящее побоище, а ей не оставалось ничто, кроме как упрямо смотреть на дорогие мужские туфли из крокодиловой кожи, усеянные багряными пятнами крови.
Она настолько достигла предела своего страха, что уже была готова к чему угодно. Даже к тому, если этот человек решит познакомить ее нос со своим коленом. Но вместо этого он почти до боли сжал ее подбородок и силой поднял лицо вверх, вынуждая посмотреть ему прямо в глаза.
Теперь и ее лицо частично покрыто его кровью.
– Я не люблю поднимать руку на женщин, но это не значит, что я не в силах это сделать, – сказал он, снова затянувшись и выдохнув облако дыма ей в лицо.
Не сдержавшись, Хейли все же залилась кашлем, но взгляда от мужчины не отвела. Он же в свою очередь взглянул на сигару, кротко ухмыльнулся и мучительно медленно начал тушить ее плечо девушки через одежду. Ей повезло, что ткань кофты была толстой, благодаря чему она почти не почувствовала боли, лишь легкое жжение и покалывание.
Самое опасное оружие – это уверенность в себе. И этот мужчина представлял собой самое сильное и несокрушимое оружие, которое остальные только могут себе представить.
– Как ты это сделала? – спросил он, отпуская ее лицо.
– Простите, я не хотела… – еле выдавила из себя Хейли, но как бы она не пыталась сдерживать себя, ее голос все равно дрожал, словно единственный уцелевший осенний листик на дереве.
– Не хотела этого делать, но украла мои кровью заработанные сто миллионов. Не тысячу, не десять, не миллион и, блять, даже не десять миллионов. А сто. Сто, мать его так, миллионов. Я пока не буду спрашивать как, мне больше интересно то, на что бы ты их потратила. Сто миллионов долларов – это как минимум до**я. Ты так не считаешь?
– Я не хотела красть столько… – прервала мужчину на полуслове девушка, из-за чего получила ощутимый тычок коленом Фрэнка в бок.
Воздух со свистом вылетел из ее легких.
– То есть ты бы в любом случае украла бы у меня деньги. Так?
Хейли слышала, как чиркает чья-то зажигалка и в нос ей ударяет удушающий запах табака. Он снова прикурил сигару.
– Д-да… – заикаясь, ответила она и отвернулась лицом в сторону, чтобы не дышать ненавистным ей дымом. – Я хотела украсть только тысячу, не более. Но я торопилась, а кнопка на нуле заедала, и…
Не успела девушка закончить свой монолог, как комната погрузилась в громкий смех мужчины, от которого не только по ее телу прошел ледяной озноб. Стоящий перед ней мужчина, взгляд которого был похож скорее на арктический циклон, громко смеялся над тем, от чего у остальных сжимались яйца.
– Кнопка заела, да? – девушка непонимающе кивнула. – Тогда да, бывает. Тогда вернешь мне деньги в течение трех дней. С процентами. Иначе тебе не хватит жизни, чтобы рассчитаться со мной. Даже если я продам тебя на органы, этого вряд ли хватит, чтобы в полной мере возместить не только материальный, но и моральный ущерб. Мне важны ни столько деньги, сколько то, какой ущерб ты нанесла моей репутации.
Сказав это, мужчина спокойно покинул помещение и поднялся по лестнице вверх, оставив после себя пятна крови и желание слиться со стеной.