Но обратная сторона медали была настолько отвратительной, что она без раздумий предпочла бы нынешней жизни ту, где главной задачей было выжить любой ценой.
– Если собираешься и дальше прохлаждаться без дела, то работать начнешь еще не скоро.
Хейли сидела на полу и пыталась привести дыхание в норму, когда рядом с ней оказалась Моника, протягивая небольшую бутыль холодной воды. Несмотря на то, что между девушками с самой первой встречи появилась неприязнь друг к другу, отказываться от воды она не стала и осушила ту до последней капли.
– Мне же лучше, – ответила она, сминая бутылку.
– Как же ты тогда вернешь бабки, если не будешь впахивать? Или думаешь, что Александр просто так решит простить тебе долг? – Моника присела на корточки напротив Хейли и, приподняв ее лицо пальцем, разочарованно цокнула языком. – Даже не представляю, сколько сосать тебе придется, чтобы уменьшить его хоть на треть.
– Я не собираюсь трахаться с мужчинами за деньги, – выплюнула девушка и дернула головой, чтобы скинуть с себя руку женщины.
– Не хочешь – не будешь. Это место не бордель, запомни. Мы в первую очередь дарим мужчинам хорошее настроение, радуем их своим вниманием после тяжелой рабочей недели, и только девочкам решать, спать с ними или нет. Но просто тряся задницей перед их лицами ты много не заработаешь.
– Фрэнк сказал, что даже если меня каждый день будут иметь по двадцать толстосумов, то я и за пятьдесят лет не рассчитаюсь с долгом.
– Это сколько же ты задолжала Александру?
– Дохрена умноженное на дохрена в квадрате, – повторила она слова мужчины, сама того не желая.
– То, что он не продал все твои органы – уже удача.
– Ты видела мое тело? Это скорее мне нужны новые органы, чем мои кому-либо. Да и мне проще сдохнуть, чем вернуть хоть часть этих денег.
И она нисколько не приукрашивала. Даже за всю жизнь ей не найти таких денег, не рассчитаться с Александром тем способом, каким хотелось. Она готова была обменять умственный труд на физический, вместо того чтобы сменить мешковатую одежду на откровенные наряды для выступлений и трясти голым задом перед сальными лицами с пачками грязных, как и их помыслы денег.
Но ей ясно дали понять, в чем заключается ее работа. Точнее, поставили перед фактом.
Заведение, в которое Хейли привез Фрэнк, располагалось в самом сердце Чикаго, оно было на ладони перед всеми представителями власти, но из-за того, что попасть в него могли только избранные, о нем хранители правопорядка еще не знали. Это словно спрятать важную деталь от всех на самом видном месте и со стороны наблюдать за тем, как ее упорно ищут.
Еще в первый день, когда ее приставили к Монике, знойной брюнетке с ногами от ушей и любительнице страз и розовых шмоток, Хейли поняла, в чем заключалась работа девушек в этом заведении. Она могла разносить напитки или заниматься документацией, но Фрэнк на это лишь ухмыльнулся и сказал, что так она и за три жизни не вернет им долг.
– Твоя главная задача – находить общий язык с нужными людьми, – лишь сказал он тогда.
– С какими «такими»?
– Придет время, и узнаешь. Не забывай о том, что ты должна играть роль невинной овечки. Хлопай своими большими глазами и активно тряси задницей, чтобы на тебя обратили внимание. И запомни, – мужчина прислонил палец к своим губам. – Рыбка с закрытым ртом никогда не попадётся на крючок.
Что-что, а этому ее научили беспощадные реалии жизни.
Фрэнк в который раз напомнил ей о конфиденциальности. Никто в клубе не должен был узнать о ее навыках и о том, чем она связана с Александром. И нельзя было говорить о том, что с недавних времен она стала глазами и ушами заведения. Даже Моника не знала о ее миссии здесь. За неделю нахождения в клубе, Хейли сблизилась с женщиной настолько, что на сегодняшний день знала о менструальном цикле не только всех девочек, но и уборщиц. Моника была слишком открытой и добродушной по сравнению с остальными девушками, хотя на первый взгляд она показалась ей стервой. С самого начала Хейли чувствовала, как в ее спину втыкались стрелы чужих взглядов, пропитанные ядом, но уже через неделю у нее проявился к ним крепкий иммунитет, и даже когда ее пытались вывести на конфликт, она смело отвечала им на это средним пальцем.
Возвращаясь в свою комнату на третьем этаже, она спиной почувствовала чужое присутствие, но не придала этому особое значение, так как знала, что к ней приставили как минимум двух телохранителей, что следили за ней на расстоянии. Открыв дверь комнаты, первое, что почувствовала Хейли, войдя внутрь – это неизвестный ей аромат вперемешку с табаком. Так и не решившись сделать еще шаг, она отступила, но сразу же наткнулась на чью-то грудь.