Последний пункт она бы обвела жирным маркером.
Но куда проще давать советы, чем следовать им.
От Моники и других девушек она неоднократно слышала истории похождений мужчины, его вкусы и то, какими разбитыми себя чувствовали себя девушки после ночей с ним. Кто-то даже обмолвился, что одной женщины Александру за ночь было мало, и, сколько бы алкоголя он в себя ни вливал, ему было мало.
Словно дьявол, на которого не действовал даже яд.
Вспоминая все это, Хейли еле заметно вздрогнула всем телом, случайно мазнув голым плечом по плечу мужчины, но для него это было не более, чем легкое дуновение ветра.
Выглянув в окно вертолета, Хейли с удивлением осознала, что ночных огней под ними было не так много, а это означало лишь одно – они летели не над Чикаго, а, скорее, в его окрестностях.
Маршрут на этот раз был иным. Они уже подлетали к пентхаусу Александра на окраине Чикаго, когда девушка вопросительно посмотрела на мужчину.
– Почему мы не летим в «Зодиак»?
– Предпочитаю трахаться дома.
– Делай это где и с кем угодно, но я хочу остаться там, где спала этой ночью.
– Тебе ли не насрать, где именно раздвигать передо мной ноги? – мужчина окатил Хейли таким взглядом, от которого кровь стыла в жилах, а лишние вопросы мгновенно застряли в горле.
Перемены в его настроении начинали пугать.
– Я дала слово, что верну все до последнего цента, а взамен ты пообещал, что не тронешь меня…
– Пообещал? – достав из кармана пиджака сигарету, мужчины прикурил ее и намеренно обдал лицо Хейли густым облаком табачного дыма. – Если мое обещание не заверено на бумаге перед юристом – оно не имеет никакой силы. Разве жизнь в трущобах Чикаго не научила тебя не доверять всем и всему, что тебе обещают на словах?
– Я надеялась, что такой человек, как Александр Калашников, оправдывает свое имя.
– Именно это я и делаю, детка.
– Неудивительно, что тебя хочет убить каждый второй.
На ее слова мужчина лишь ухмыльнулся и быстро сменил тему.
– Хочешь попрыгать на моих пальцах или дождемся мягкой посадки, и я трахну тебя сам?
– Трахни свой кулак.
– Радуйся тому, что ты сейчас не давишься моим членом рядом с пилотом. Хотя вид на Чикаго с высоты птичьего полета весьма прекрасен.
– Тебя никогда не кусали за член на высоте четыре тысячи метров над землей?
– Будешь первая, – мужчина улыбнулся, словно ему пришлась по вкусу перепалка с девчонкой, но боль от ножа в плече уже разрослась настолько, что хотелось выть. – Когда приду в себя, будь готова. Надеюсь, у тебя хорошая растяжка в постели.
– Поза бревна – моя любимая, – Хейли повела плечом от прохлады.
– И ее испробуем.
Невозмутимость мужчины вкупе с хищным оскалом вынуждали бабочек внизу живота томно порхать крыльями. И только им было известно, что тому было причиной – волнение или же страх.
Пока вертолет совершал мягкую посадку на крыше пентхауса, Александр забрал у Хейли Глок и уже по пути к пентхаусу отдал тот курящему неподалеку Фрэнку. Хейли только успела ступить на ровную твердую землю дрожащими ногами, когда Александру уже доложили о провале миссии.
Черный взгляд мужчины не предполагал ничего хорошего.
– Если Вегас на нее не клюнет – мы в жопе. Его отец уже давно на коротком поводке с комиссаром. Если его убедят идти против тебя – он это сделает…
Она услышала лишь часть их разговора, но из-за шума вертолета было сложно разобрать, о чем мужчины говорили дальше.
По взгляду Александра она поняла лишь одно – она в глубокой и непросветной жопе.
Она была здесь впервые. Огромное двух, а то и трехэтажное здание не внушало доверия, как и припаркованные черные тонированные внедорожники с кучей охраны на каждом углу. Проходя мимо них, Хейли кожей чувствовала на себе их голодные жалящие взгляды, но не подала виду, так как знала, что Александр не позволит им прикоснуться к ней.
Сам сказал однажды, что она «слишком дорогое вложение».
– Шевели булками, – рядом с ней появился Фрэнк. – Ты же знаешь, что я не только правая рука Александра, но и его невидимая тень? Верно?
– Скорее верный пес. Осталось увидеть, как ты с улыбкой на лице приносишь ему тапки в зубах.
Она знала, что говорить с этим мужчиной в подобном тоне, все равно, что прыгать из самолета с булыжником в руках вместо парашюта. Но она не могла ничего с собой поделать.
Она была на грани.
Хотелось забиться в дальний угол подальше от чужих глаз хотя бы не время, пока не наберется сил, потому что в последнее время ее социальная энергия походила на трижды утопленный старый телефон – могла закончиться в самый неподходящий момент. Она не привыкла видеть рядом с собой столько людей. Слишком много событий в последнее время завладели ее разумом, отчего хотелось вернуться в ту сырую конуру, которую она снимала до этого.