Мельком взглянув на сконцентрировавшегося на ее груди мужчину, Хейли обомлела. Он уже успел расстегнуть ширинку брюк и достать свой в полной боевой готовности член, попутно лаская ее грудь языком и губами.
– Х-хватит..!
В последний раз она попыталась вразумить мужчину, но проще было бороться с невидимым призраком, чем с мужчиной.
Она не заметила, как все ее тело стало сплошной единой эрогенной зоной, а от любого прикосновения к нему в низу живота все туже затягивался узел. Ей было одновременно стыдно за то, как бурно тело реагировало на простые ласки, предавая рассудок и здравый смысл, но в то же время она устала бороться со своей внутренней моралью и принципами.
Хотелось послать все к черту и отдаться похоти и разврату, которыми Александр одаривал ее тело, но она до последнего боялась признать его превосходство.
– Прекращай строить из себя монашку, – рыкнул мужчина, когда Хейли в очередной попыталась свести под ним ноги. – Признай, что тебе от меня никуда не деться. После сегодняшней ночи ты должна мне девяносто восемь миллионов, а это значит, что к тому моменту, когда ты вернешь весь мой долг, мы испробуем абсолютно все позы и все твои дырочки.
От слов Александра на лицо девушки словно кто-то вылил несколько литров алой краски.
– Хочешь ты того или нет, но ты будешь со мной спать. Когда я скажу лечь под меня – ты ляжешь. Захочу, чтобы ты отсосала мне – сделаешь и это, – мужчина успел оставить на ее груди несколько ярких засосов, после чего продолжил путь губами вниз, к ее животу. – А теперь засунь свое чертово целомудрие куда поглубже и раздвинь ноги так, чтобы я хорошенько рассмотрел твою развратную киску.
Глава 14.2
Проще было плюнуть ему в лицо. Но Хейли знала, что Александр все равно добьется своего.
– У меня все болит, – последняя попытка разжалобить мужчину. – Я говорю правду.
– Знаешь, как болело мое сердце, когда меня наебали на сто миллионов? – он ухмыльнулся. – Оно до сих пор ноет и кровоточит. Как вспомню, так сразу злость берет.
Крыть было нечем.
Хейли уже в тысячный раз прокрутила в голове сценарий из прошлого, где она бы обошла Фрэнка стороной. Если бы не ее жадность и спешка, из-за которых, так и не узнав сидящего перед ней человека до конца, она не решилась бы на такой тупой и отчаянный поступок. И сейчас бы она продолжала набивать тату за наличку и свободно передвигалась по Чикаго, а не разгребала бы устроенное Майком дерьмо.
Да, ей, как и раньше, пришлось бы вечно озираться по сторонам, спать где попало, есть что придется, бегать от наркоманов, заполонивших Чикаго, или же от копов, у которых были на нее свои планы. Она уже успела привыкнуть к такой жалкой жизни и даже не мечтала о чем-то большем.
С момента, как она оказалась в плену, жизнь словно сделала тройной кульбит. Золотая клетка уже не казалась ей такой страшной и пугающей. Даже несмотря на то, что ей не по силам было расправить в ней свои крылья, она не могла жаловаться.
По сравнению с тем, к чему ее могла привести жизнь на улице, секс с Александром – не самая страшная плата.
– Снова меня трахнешь?
– Слишком долго, – мужчина провел костяшками по фарфоровой коже щеки девушки, на мгновение задерживаясь возле ее губ. – Подними ноги и сожми их как можно сильнее.
– Что? Скажу сразу – у меня нет разряда по гимнастике.
Но вместо ответа мужчина сам исполнил желаемое, закинув стройные девичьи ноги себе на плечо.
На его лице проскользнул звериный оскал.
Тело Хейли пробила крупная дрожь. Хотелось одновременно сбежать и продолжить наблюдать за тем, какое непотребство Александр выкинет на этот раз. Ей стоило бы закрыть глаза, потому что выдержать колкий взгляд мужчины было тяжелее, чем она предполагала. Ночью из-за боли и переизбытка новых ощущений у нее не было времени и сил на то, чтобы рассмотреть его на пике страсти, но сейчас, когда он восседал над ней в полной боевой готовности, она готова была провалиться сквозь землю.
Она почувствовала кожей внутренней части бедер его член. Нахальная улыбка Александра и жадные прикосновения его рук все же вынудили ее зажмуриться, а когда он сделал первый толчок, из груди вырвался первый предательский стон.
Снова.
История повторялась. Как бы она ни ненавидела то, что с ней творил мужчина, природа брала свое. Тело не слушало разум. Оно тянуло за поводок, словно непослушная течная сука и требовало еще больше ласк.