«Тащи свою сладкую задницу сюда. СЕЙЧАС».
— Дерьмо. Нам нужно идти.
— Мейсон?
— Он знает, что мы ушли. Кажется, он обезумел. — Я взглянула на Келли. — На самом деле сошел с ума.
Глаза Келли стали большими. Она выглядела обеспокоенной. Я знала, что она чувствовала.
— Ой-ой. Ладно, детка, давай купим мороженое.
Келли могла бы сказать, что это не так уж и важно. Но она прибавила скорость. Думаю, девушка нервничала также, как и я.
Пейтон даже немного не волновалась. Она просто съела рожок мороженого, и улыбнулась.
— Мейсон может кричать, но это все. Он ничего не собирается делать.
Я кивнула, но меня ее слова не успокоили.
Мейсон появился перед нами, когда мы подъехали. Я вышла из машины, а он взял меня за запястье своей сильной рукой и прислонился к машине.
— Келли, можешь взять Пейт на несколько часов или на ночь?
Та медленно кивнула и бросила на меня взволнованный взгляд.
— Конечно. Как насчет ночевки, Пейт?
Та кивнула и Мейсон мрачно усмехнулся.
— Отлично.
Он не отпускал меня, когда я шла рядом с ним по дорожке. Не затаскивал внутрь с пинками и криком, но я знала, что меня он не отпустит. Мейсон запер дверь и, наконец, повернулся ко мне, ослабив свою хватку.
Я потерла запястье. Он не причинил мне вреда. Но я все равно была очень напугана.
— Не смотри так на меня. Я не собираюсь тебя бить.
Мужчина подошел ближе и опустил свои руки на мои плечи.
— Никогда.
— Окей.
— Я испытываю искушение поставить тебя на колени.
Я нервно выдохнула.
— Мне очень жаль.
— Хорошее начало.
— Я не хотела тебя беспокоить. Мы сходили с ума. И Келли не думала, что это так важно…
Он кивнул, но его глаза были гневными. Он все еще злился. Дерьмо.
— Вам когда-нибудь приходило в голову, что есть очень веская причина попросить вас немного затаиться?
Вот дерьмо.
— Эм, да. Я имею в виду, я так думаю?
Я бормотала, как ребенок, пойманный с поличным.
Заткнись, Мишель. Просто помолчи.
— Нет, ты так не думала. Если бы ты доверяла мне, ты бы не проигнорировала мою просьбу. И теперь мы собираемся подтвердить то, насколько это было глупо.
— Мы?
С легкой улыбкой, он кивнул. Это была не хорошая улыбка.
— Мы.
— О, хорошо.
— Отлично, Мишель. Ты понесешь заслуженное наказание, как послушная девочка.
Именно тогда я начала беспокоиться о том, что он задумал.
Мейсон подхватил меня на руки и понес по коридору в спальню.
Глава 32
— Итак. С чего мы начнем?
Я находился возле кровати, осматривая то, что сделал. Мишель стояла на своих руках и коленях, с ногами, связанными вместе в коленях и лодыжках. Ее локти и запястья также были связаны.
Единственная хорошая часть в этой ситуации было то, что она была голой. И выглядела такой горячей, что мне трудно было быть строгим. Но пришлось. Мне нужно было убедиться в том, что она поняла.
Я знал, что ее положение было шатким. И знал, что она нервничала. И знал, что, вероятно, буду наслаждаться тем, что должно было произойти в извращенном виде. Вот насколько я был расстроен.
Я провел рукой по ее гладкой промежности и почувствовал, как мой член дернулся в ответ. Она была невероятно великолепной. Я не хотел причинять девушке боль.
Но она должна была быть наказана.
На прошлой неделе произошло еще одно убийство. Сторонник старых добрых клубных традиций из дьявольских «Рейзеров». Но самое страшное было не это. Его жену нашли несколько дней спустя, расчлененную и сожженную также, как и все остальные.
На самом деле, ее убийство было более жестоким, чем большинство из них. Для того, чтобы причинить женщине боль, понадобился особо извращенный трах, не говоря уже о пытках.
Все становилось хуже.
И он приближался.
Приближался к людям, которых я любил. Ближе к Мишель. Она должна быть защищена. Девушка позволила мне защищать ее.
Что убийца показал на той женщине то, как далеко он пойдет. Семьи считались священными. Особенно старушки, бабушки и дети.
Этот парень не уважал никаких негласных правил.
Или человеческую порядочность.
Он был извращенцем, и мог придти за Мишель.
Поэтому я должен был быть твердым. Суровым. Последовательным.
Я обвел ладонью ее сочную задницу. Затем я поднял девушку и опустил вниз.
Она захныкала. Я знал, что это больно. Мне также было интересно, потекла ли она. Я скользнул пальцем в ее обнаженную киску, чтобы быть уверенным.
Боже, она была совершенной мокрой.