— Ой, бесстыдник! Ой, погодь! Силушки нетути! — причитала Марфа, но голос у нее был добрый, потому что она радовалась за маленького медвежонка: наконец-то он ведет себя, как настоящее дите.
Потом они долго гуляли по нижнему саду-лесу и за домом, где растут фруктовые старые деревья; были на службах, и медвежонок перезнакомился со всеми мужиками и женщинами, которые работали там, и его угощали сладкой сочной морковкой. Тут же он впервые увидел лошадей, которых ужасно испугался и даже попытался от страха залезть на ель, но лошади, кажется, испугались медвежонка еще больше и долго фыркали, били копытами землю и косили через спину фиолетовыми возбужденными глазами.
После прогулки Марфа водила медвежонка по комнатам дома, но это было совсем неинтересно, к тому же наш маленький медвежонок очень хотел есть и поэтому все время тянул Марфу к своей комнате — ее он определил по запаху.
С тех пор медвежонок каждый день ходил на прогулку в сад, сначала в сопровождении Марфы, а потом его стали пускать одного. И через неделю он уже знал до последнего закоулка огромную усадьбу помещика Вахметьева, и дом хорошо знал с его комнатами, залами, переходами. Он подружился со всеми, кто жил и работал в имении, потому что у него был на самом деле веселый, общительный и спокойный нрав. И лошади больше не боялись медвежонка. Ну, а он их просто обожал и часто катался в телеге. И друзья появились у него. Это были пять гончих собак, резвых и умных, и с ними медвежонок играл совсем так же, как когда-то с тощим лисенком. Впрочем, теперь он его совсем не вспоминал — жить маленькому медвежонку стало весело и интересно.
КАК МИШКА ГОСТЕЙ ПОЗАБАВИЛ
…Уже несколько дней Марфа приносила ему молоко не в миске, а в бутылке, и медвежонок пил молоко из бутылки, и это даже нравилось ему — интересно все-таки. Заходил барин, смотрел, смеялся громко:
— Молодец! Гляди-ка! Так и коньячок потянет.
А когда за барином закрывалась дверь, Марфа хмурилась, вздыхала:
— С таких лет к вину приучать… Ведь он еще мальчонка. Ну, сколько тебе, глупый, если на человечий возраст? Годков пять небось?
Медвежонок слушал Марфу и, причмокивая, сосал молоко из бутылки.
В тот день его не пустили гулять в сад. И кормили мало, и маленький медвежонок рассердился: разбросал по комнате соломенную подстилку и смял ведерко, в котором всегда была вода. Нахулиганив, медвежонок сел в угол. Скучно. Марфы почему-то нет — принесла обед и ушла, не осталась с ним. И веселой прялки нет. Ох, как скучно!.. Маленький медвежонок длинно, с присвистом вздохнул и от нечего делать стал смотреть в окошко. За ним, как всегда, качалась на ветру березовая ветка, сейчас совсем голая, с одним-единственным листком, сморщенным, замерзшим; и было видно серое тяжелое небо. И больше ничего. Начало смеркаться, темнота расползлась по углам комнаты. Медвежонок все сидел и уже начал было дремать, и ему даже приснились гончие — они кувыркались в саду и заливисто лаяли, — и в этот момент его привлек шум за дверью: там бегали люди, кто-то громко говорил, и весь дом был полон движения, суеты, человеческих голосов. Сон отлетел прочь, и медвежонок забеспокоился: «Что бы это все могло значить?»
Потом шум и голоса отодвинулись куда-то в глубину дома, почти совсем затихли, и медвежонок опять задремал. На этот раз ему приснилось что-то непонятное, смутное, далекое, но очень дорогое ему, и от этого даже во сне медвежонку сделалось тревожно и грустно… Наверно, от таких снов маленькие дети, проснувшись, начинают плакать, и матери не могут понять, почему плачут они.
Маленького медвежонка разбудил скрип двери, и когда он открыл глаза, то увидел барина в черном вонючем костюме, краснолицего, с шумным дыханием. Барин весело смотрел на медвежонка. А Марфа надевала на его шею ошейник и хмурилась.
— Давай, я сам поведу! — сказал барин. — А ты свою прялку тащи. — И, дернув цепочку, он захохотал: — Сейчас удивим гостей дорогих. Пошли, шельмец!
Медвежонок послушно трусил по длинному коридору — он еще не совсем избавился от странного сна…