Майор, сидя в расслабленной позе, ответил ему серьёзным внимательным взглядом.
— Проходите, — повторил Попов.
Герман Андреевич медленно подошёл к столу руководителя службы безопасности и сел на край стула напротив Саблина.
— Так вы помните Константина Журавлёва? — спросил следователь, затушив сигарету в пепельнице.
— Да. Помню. Но он же умер.
Лицо Германа Андреевича, гладко выбритое и щекастое, было напряжено. Мужчина смотрел то на Саблина, то на Попова, который кивал ему, давая понять: рассказывай всё, что знаешь.
— Верно. Каким Журавлёв был человеком?
— Нормальным, — пожал плечами Герман Андреевич.
— Что значит — нормальным?
— Мы хорошо общались. Он помогал ребятам, обучал новичков.
— А по характеру?
— Ну… немного вспыльчивый, не любил критику, но это многим свойственно.
— Что-то знаете о его семье?
— У него были жена и сын.
— Вы с ними встречались?
— Нет. Никогда. Но… кажется, жена умерла незадолго да того, как…
— До смерти Журавлёва, — закончил фразу Саблин.
— Да.
— Он делился с вами переживаниями?
— Нет. Костя взял отпуск после случившегося с его женой. А потом… потом уже не вышел на работу.
— Понятно. Расскажите, над какими проектами он работал?
— Ну… это было десять лет назад.
— Постарайтесь вспомнить.
— Кажется, Костя писал программный код для базы данных.
— Какой базы данных?
— Для университета. Они тогда обратились в головной офис, но у них не имелось свободных специалистов, и техническое задание передали нам.
— То есть клиент был из Санкт-Петербурга? — уточнил следователь, припоминая, что компания зарегистрирована в Питере. Он достал блокнот и начал записывать.
— Да. Головной офис находится там.
— Что за университет?
— Санкт-Петербургский государственный.
Саблин записал название вуза и задумался. Не в этом ли заведении работает сейчас Фатима Идрисова?
— Как долго длился проект Журавлёва?
— Около года. Там пришлось много возиться. В университете стояла старая система хранения информации. Нам пришлось полностью пересмотреть архитектуру и предложить более современный подход.
— База данных была для всего университета?
— Нет, нет. Что вы! — казалось, Герман Андреевич немного расслабился, когда речь зашла о работе и его профессиональной сфере деятельности. — Только несколько кафедр. У других, насколько я помню, были свои системы для внутреннего пользования. Единая база хранения информации у них хорошая, а вот локальные «датабазы» у всех стояли свои.
— Для каких кафедр вы делали проект?
— Кафедра истории и археологии.
Саблин нахмурился. Археология. Если он не ошибся с названием университета, то Фатима точно могла быть знакома с Журавлёвым.
— А есть фамилии? С кем контактировал Журавлёв в университете? Или как у вас происходит такого рода общение с клиентами?
— К нам обращается заказчик с бизнес-требованием. Мы обсуждаем детали, понимаем, сможем ли взяться за работу. В случае положительного решения заказчик пишет более подробное описание того, какую работу надо выполнить: текущее состояние системы, цель изменений, требования к доработкам, к функционалу, к интерфейсу, к…
— Я понял, понял. А что с заказчиком? Кто обычно с ним контактирует?
— Обычно мы общаемся с руководством на первом этапе, а потом нам выдают ответственного эксперта от заказчика, и дальше мы взаимодействуем уже с ним. С нашей стороны собирается команда из аналитика, архитектора, разработчиков и тестировщиков. Хотя всё зависит от проекта. Иногда в команде бывает больше специалистов.
— То есть Журавлёв был не один в проекте?
— Нет, конечно.
— У вас сохранились материалы проекта? Меня интересуют фамилии от заказчика.
— Я могу поискать. Думаю, найду.
— Отлично. Оставлю вам свои координаты. Как только найдёте, пришлите на почту.
— Хорошо, — закивал Герман Андреевич.
— И прошу вас, не затягивайте, — Саблин встал, — это важно для следствия.
— Мы сделаем всё возможное! — отозвался Попов.
— Спасибо. Можете не провожать. Я найду дорогу.
Майор вышел в коридор, спустился на первый этаж, где охранник буквально готов был кланяться следователю.
Сев в машину, Саблин закрыл глаза. Суматошное какое-то утро. Он посмотрел на часы. Через час ему надо быть в главном отделении на совещании у полковника Тимофеева. Похоже, придётся ввести его в курс дела. Майор ещё не докладывал Илье Ильичу об открывшихся обстоятельствах смерти родителей Смирнова, но уже знал, что Тимофеев будет недоволен.