Дорогие ряды с теми диковинами стоят обособлено. Народу тут поменьше. Простой люд сюда не ходит, здесь народ богатый.
Тут всё вперемешку: и птицы говорящие, и самоцветы-яхонты, и оружие стали булатной и золотой чеканки.
Вот идут по тем рядам два мужа важных. Одеты нарядно: шапки красного сукна соболиной опушкой, кафтаны с пуговицами серебро с чеканкою, из под кафтана рукава рубахи виднеются, перехваченные расшитыми бисером наручами. А поверх кафтана охабень, у одного цвета василькового, у другого алого. Рукава охабней позади завязаны. Сразу видно, мужи не бедные, о чём и кошели тяжелые у пояса говорят.
Один постарше, который с едва заметной сединой в бороде, приостановился, пояс расшитый поправляет, обратил взор на младшего, а тот аж степенность позабыл, видно, что сказать что-то хочет, торопится.
Купец заморский, подле которого случайно остановился старший, уши навострил да товарищей за полу придержал, прислушиваются.
Тем временем промеж мужей такой разговор идет:
– Да верно тебе говорю, Герасим! Мех – золото! Такого блеска да щёлка, отродясь не видал! Там такое дело… батька то их померши… а то самому царю… а детки-то… а тут старшой в корчму… да … там… а девка-то не знает ничего, видать только крайнюю цену запомнила… дороговато, но на стольном граде, на торгу … цены возьмешь… да с того краю третья стоит. Рыжуха такая, голосу не подает, говорю, совсем торговать не умеет, считает цену, что гуртом можно взять, делит на штуки и ту цену говорит!
Тот, кого назвали Герасимом, почесал бороду
– Ну, не полная дура, счет знает…
– И грамоту, брат ей там берёсту оставил, постоянно глядит туда, да что толку, если в торговле не разумит? Мы у нее сейчас гуртом всю рухлядь заберем, еще цену скинем, она и рада будет! А нам прибыток какой!
– Вот ввалит ей потом братец по первое число!
– Не наша то забота! Надо поменьше по кабакам ходить!
– А то и верно! Давай-ка быстро к Михалычу, ссудимся у него деньгой, да к той рыжухе за товаром!.
Расторговалась Лиска справно все, как Яков и полагал, быстро и прибыльно. Даже зазывать никого не пришлось, всё благодаря хитрости и находчивости кота, да помощи богатырей лесных, что купцами представились. Ещё даже торг с заморскими гостями устроили. Лиска даже испугалась на миг, вдруг те отступятся, но нет, всё ладно вышло.
Дальнейшие планы (июль)
С торга возвращались по реке Полисти на небольшой лодии. В хозяйстве у соседей и такое водилось.
Добрались, дальше каждый к себе отправился, условившись, что вечёр братья за расчетом честным явятся.
В избушке, после ужина, Лиска кашей с маслом да потрошками, кот ножкой утиной. Яков велел сначала на четыре кучки деньги разложить.
Кот кивнул головой на три кучки по очереди:
– Это та цена, за которую бы ты на хорошем торгу за рухлядь выручила, а четверть братьям разбойникам пойдет. Без них мы бы с такою выгодой не расторговались. Теперь оставшиеся смешай и снова на четыре подели. Так и этого опять тоже четверть выдели, тоже не след жадничать. Тоже братьям, ибо без них мы бы, как знать, ушли бы с базара с такой выручкой? Вооот. А теперь, что осталось опять на четыре кучки: первая на хозяйство пойдет, вторая – на обустройство, третья и четвертая, чтоб, значит, мужикам платить. Терем будем ставить.
Лиска воззрилась на Якова с удивлением, так ловко даже большуха не управлялась с деньгами! Да так ладно всё разложил! Только вот больно щедро денежки делит. Чего это братьев привечать деньгами?
– Эх, дурная ты девка! Верно люди говорят: баба – дура не потому, что дура, а потому что баба…
Вот, гляди-ко, ты денежки сегодня отдашь, что скажут?
– Что дура. Насыпала много.
– А от чего мало аль много считается? Пррально, от общего весу. Значит, что? Решат, что ты хорошую цену взяла, да на базаре долго не стояла. Значит, что?
– Что?
– Значит, ты умна. Как будто. А это что значит? Умных, оно что?
– Уважают да привечают… а мне то что их уваженье?
– Уваженье, девка – это и монеты, и глухаря тушка, и меда боченок… да мало ли чего?
– А чем я им пособить-то могу?
– Ты, ты ни чем. А вот я могу. А ты скажешь. Есть у меня мысль умная. И не одна, но мы их потихоньку выпускать будем. Вот, к примеру, могут они своё воинское уменье с пользой пустить, как?
– Обоз охранять. Только от кого? У нас то и разбойников нету. И лихих людей тоже. Еще волкодаки всех… извели.