– А кто у нас, брат, без грехов?
– Даже сам святой папа, я слыхал…
– Тсссс… надо заполучить нам ту ведьму!
– Да так, чтоб никто не знал зачем!
– И кто!
Ждан в городе (август)
Главный город в Лукоморье называется Крепость Новая или просто, как промеж собой люди зовут Новая. Стоит он без малого две сотни лет там, где сливаются две реки: Шуйца, что поменьше, и Полисть, большая река, полноводная, что несет свои воды аккурат к Синему морю. Приходят корабли богатые из-за моря, многие товар далее везут до самого Стольного града. Но и здесь на торгу есть кому задержаться. И товар продать, и диковин прикупить. Славится торжище на Новой и мехами соболиными, и медом бортовым, воском, кожами чистой выделки, конями славными. По всей Роси таких не сыщешь, да и в других странах таких нет. Приезжают со степи на торжище басурмане, что царю на верность присягали, привозят дивной красоты ковры да ткани, украшения из серебра да золота. Доспехи тонкой чеканки, да редкой прочности, тонкие, что полотно кольчуги, тонкие, но кинжальный удар да шпаги заморской крепко держат. А еще соль. Здесь её задешево купить можно и везти дальше с прибытком. Богатый край Лукоморье, привольный.
Терема да палаты справные, строятся просторно. Давно уж город в стенах крепости не удержался, перекинулся мостом через Шуйцу, к Лисовинскому именью, потеснил лес, охватил бережно заповедную березовую рощу. Прибились к городу села да деревни: Михайлово, Тригорье, Замятово. За мостом в Лисовино, где когда-то было барское село, а так уж боле ста лет люди вольно живут, селятся огородники. А вот к лесу ближе, в Белояровой слободе, там боле те, кто ремеслом владеет да саблей. Говорят, да и сами жители Белояровой слободы не отрицают, что ведет та слобода основание от перевёртышей. В старые времена тут волк-перевёртыш Белояр свой род держал и получил право на ту землю для своих потомков на веки вечные за храбрость и мужество людей своих, которые за одно царствие царя Василия не раз державе помощь большую оказывали и клятву на верность давали. Люди тут работящие, но и гулять умеют широко, весело, кошелём да родовитостью не чванствуют. Единственно, чужаков не шибко привечают, но тут уж как есть, в каждой избушке свои игрушки.
Еще, говорят, были времена, когда люди в Лукоморье с кромешниками тесно жили и свадьбы вместе гуляли, и роднились, и вставали плечом к плечу в битве лютой.
То дела дней минувших, но из уст в уста передаются были и небыли. Будоражат те сказы молодые головы, дают уверенье, что было бы желание, и всё сладится. Если чист ты помыслами и добр душою, помогут тебе силы земли сокровенные, и любое чудо свершиться, любое желание исполнится.
Ждан шел по улицам неторопливо, терема да палисадники беззастенчиво оглядывает, а чего чиниться, если на него с каждого терема без сраму девки да бабы глядят, а иные и подмигивают. Только толку с тех подмигиваний, фють. Бабы тут нахальные, да на язык острые, так подденут, что за словом в карман полезешь, но бабы-то честные, себя блюдут строго. О молодках и девицах и говорить нечего.
В Лукоморье пришел Ждан с братьями уж без малого год, а до того еще три годины по свету скитались. Ввязался отец боярин в какую-то боярскую свару, что-то худое замышляли против царя батюшки, которому, к слову, четыре сына старших служили верой и правдой на рубежах Росских. За ту службу и миновал страшный гнев государев, не полетели головы, но всего наследства да звания боярского лишились братья. И не разбежались, не рассыпались, одной пядью держались. Голова есть, здоровьем боги не обидели, остальное приживется. Помотало по земле братьев, много чего повидали, много чему научились, много чего поняли.
Вот место хорошее нашли, обжились потихоньку, охотой промышляют. Там глядишь, служба какая найдется. Вот, к примеру, можно и в крепость к воеводе пойти. Может быть, нужны крепости вои? Аль как присоветовал тот учёный кот подряжаться обозы купеческие сохранять, тоже дело справное, достойное.
Только пока вот не до крепости. Занозой в сердце свербит кручина. Не дает думу думать о грядущем. Прикоснулась Лада к сердцу вроде мягкой ладошкой, а на деле рваную рану оставила. И как тут быть? Полюбил мужнюю жену, а она взяла да ответила и лаской, и душою. И вот ведь дело в чем. И до того, бывало, и солдатками путался, и с вдовыми, и на девиц посматривал. Но не было ничего этакого, не играло сердце, не пела душа.