Медовуха оказалась лёгкой и почти не забористой. Хозяин человеком открытым и весёлым.
– Ой, Ждан, всё хорошо, и работа в радость, и денежки в кошель текут, но скучно порой бывает. Друзья есть, конечно, друзья. Но они сейчас все люди семейные, последний вон, две седмицы назад хозяйку в дом привел. Женатому мужу не до посиделок, особенно на первом году супружества.
– Ты по опыту знаешь?
– Холост. Да что-то не сложилось, сначала молод был, потом учился вот, в иноземье ходил, здесь, когда вернулся, дело своё поднимал. А когда хватился годы-то, уж седина в бороду. Вот так и вековую один.
Огюст улыбнулся широко и белозубо, не оставляя ни малейших сомнений, что его такое положение дел вполне устраивает.
– Неужто совсем без семьи? – с сочувствием спросил Ждан, вспоминая своих братьев, – братья-то сёстры есть?
– Да не отличается плодовитостью наш род, сестра есть, но она в дочки мне годится, семнадцать годков ей. Родители мои на старость лет себя потешили доченькой.
– Ого! А им-то сколь лет? Если сыну почти сорок, а дочери осьмнадцать?
– Матери шестьдесят сравнялось, отец на десяток лет старше, но крепкий еще. Говорит, мол, ещё одну доченьку не против вырастить. Да у нас кровь такая, живем долго, и во здравии умственном и телесном до самой старости пребываем. Так что у моих родителей еще впереди лет тридцать.
Огюст-Даян глянул и улыбку за чарочкой с медовухой спрятал.
– Перевёртыши? – предположил озадаченный Ждан
– Кровь есть, не слукавишь, но уж несколько поколений никто не оборачивается.
Очень любопытно Ждану было прознать, какую ж ипостась предки хозяина имели, но тот прямо не сказал, а спрашивать неуместно как-то.
– Ну а ты, мил человек, кто да откуда будешь?
Ждан таиться не собирался, хоть и не по душе было вспоминать жизнь прежнюю, но как-то само собой, слово за слово рассказал и про службу царскую, и про отца заговорщика, про братьев меньших… Про Анфису только ни словечка не сказал.
– Вот надо же, как вас помотало! Но если этот край вас принял, приживетесь. Мой прадед тоже в Лукоморье пришлым был. Ему столько же примерно, как тебе сейчас лет было, только он один был, а у тебя четверо братьев! Здорово!
Ждан уж было прощаться собрался, но тут зацепился взгляд за одну штуковину знакомую:
– Э, а что это у тебя за ларчик плоский там, в углу лежит? Не шах-мат, случайно?
– Он самый! А ты что? Играешь?
– Да маленько, нравится мне эта игра, занятная. Только сыграть не с кем.
– А ну, друг сердешный, да как же ты удачно зашёл! Доставай-ка тот ларчик. Ты, как гость, белыми играть будешь!
Час с четвертью погодя Огюст– Даян озадачено взирал на доску:
– Это как же то мат? Точно мат! И не отыграть, ловко ты ко мне подкрался конём! Свою ладью разменял на моего слона, а конём мат!
Проигравший хозяин поменял в воздухе пленённой ладьёй.
– А неплохо ты играешь! Приходи еще! Очень рад буду!
– Да чего бы и не зайти, зайду, конечно! И ты, Даян, не побрезгуй, тоже приезжай в гости. Это как поедешь, будет по большой дороге, вдоль Полисти вверх по течению, а у дубравы, влево, в лес свернешь, увидишь, не ошибешься, тропочка там притоптана. Сначала один терем минуешь, что к реке ближе, по праву руку мезонином виднеться будет, там Лисавета живет, перевёртыш, а может и ведьма, не суйся туда лучше, всякое говорят. Девка-то она хорошая, но незваных гостей не привечают там.
– А у вас в терему, значит, привечают? Иль ты деву ревнуешь? Небось, запер в терему и не пускаешь никого, страшилками запугиваешь!
Даян чуть ли не прихохатывал над собственной шуткой, которая не так уж и далека была от правды. Что Анфиса к Лиске в терем перебралась, он прознал уже и шутку мимо ушей пропустил.
– Перво– наперво, ты званый гость, а так-то всех привечаем, потом разбираемся, что мы, пять здоровых лбов с лихом не сладим? По сути-то дверей мы не запираем, мало ль кому кров в лесу понадобится.
Так вот, по тропинке поглубже в лес пройдешь и увидишь усадьбу за частоколом. Дальше дороги нету. Ворота открыты, двери тож, проходи, будешь гостем, коль в тереме никого, обожди, квасу попей, значит, мы на охоте.
– Эх, с удовольствием бы сходил на охоту! Сто лет не бывал! Сейчас на уток охота хороша, так?
– На уток, да, а можно и на кабана, тут Лиска то, хозяйственная наша, засадила огород, а на тот огород кабаны повадились, она уж и к лешаку бегала, отвадь, мол, батюшка… а лешак сказал, мол, создания они, кабаны, уж больно твердолобые, и хозяина слушают, только когда он напротив стоит, и потому дозволяет он нам, значит, охотится на ту животину в любое время. Вот мы всё лето мясо едим да коптим, а тем кабанам, как мёдом помазано у Лиски на огороде. Так что приходи! Поохотимся. Если своего копья нет, подберем, оружия-то у нас много. Всю батюшкину оружейную забрали.