– А мамка-то, что говорит, про то, что парень с кромешниками знается? – это уже Фейри. Не верила она в добрососедское отношение людей к кромешникам. Всё не забудет, как на её земле костры пылали… да и что толку переубеждать? У каждого своя правда.
– Да что говорит, Спаси тебя бог, говорит, Мороз Иванович, тебя и сродственников твоих, и домочадцев. Если бы не вы, сгинули бы мы с сыночком, как есть…
Стало тихо, только дрова в малой печи потрескивали. Морена закуталась в шаль и снова спросила.
– Так как же случилось, сердешный мой, что ты у этих девок блохастых в тереме оказался? Да еще раздетый до исподнего? Может, таишь-таки что? Ты откройся, не таись, лиха не будет.
Все посмотрели на коварный прищур Морены и дружно усомнились по поводу лиха, которого якобы не будет.
– Ну что ты, жена моя, я тут полянку нашёл случайно, – Кощей потупился, все-таки сложно откровенно врать, когда трое из семи присутствующих ложь сразу чуют, и продолжил, – так вот, значит, решил я ту полянку осмотреть, да исследовать. Уж больно интересные переплетения силы природной на той полянке! Будто общая сторона у неё с кромкой, да не только. Идут там естественные природные потоки силы, причём силы водяной, а там суша везде, а потоки точно…
– Это на карачках что ли ты её, полянку, исследовал? Все штаны в траве вымазал! – Ноздри Морены затрепетали зловеще так.
– Э? На карачках?– Натурально удивился сбитый с мысли Кощей, – это, наверное, когда они меня, беспамятного, волоком волокли!
– Ага. Мордой вниз. Штаны спереди перепачканы!
– А я не помню! – выкрутился Кощей, – и знать не знаю, как они меня тащили! Дотащили и славно! Если бы там бросили, неизвестно что было бы!
– Вот, милок, ты давай об том сказывай. Как ты от простого камня отключился. Да чем бы тебе вредно на земле поваляться было, бессмертному? И на кой ляд тебе понадобилось силовые потоки налаживать, – Ягая кивнула на таз с кипятком.
– Ты, Моревна, опять в бабку Ягу поиграть решила. В зеркало посмотрись и говори нормально, – Кощей поморщился, – а не как с добрым молодцем.
Марья Моревна фыркнула, огладила на груди шёлк платья, вишнёвый, как спелый сок ягоды. И грудь под этим шёлком, надо сказать, смотрелась как те самые вишни, наливные да упругие. Специально ведь старая Морену дразнит!
– Так вот. Как говорил я, на том месте потоки сил разных пересекаются и завихрения дают. А эта оборотица шальная тоже малую силу, но имеет. И камень на Шуйце у омута, вероятно, подобрала. И когда эта воительница засветила мне этим камнем в лоб, я видел, как искрили потоки в замыкании, пока камень летел. А когда в мой лоб впечатался, то и мои потоки силы замкнулись!
– Значит, – Морена улыбнулась ласково-приласково, – это значит, что, как и зачем ты там на четвереньках рыскал, ты не помнишь? А как камень в лоб летел, помнишь?!
– Морена, акастись. У тебя глаза красным светиться начинают! Вообще, давно это у тебя? С глазами? – Полюбопытствовал Мороз.
– Да вот как за этого кобеля гулящего замуж вышла, так и началось…
– Силовые потоки переплелись у нас после клятвы, – пояснил Кощей.
– Успокойся, дура. Тебя он там высматривал, – выдала разом колдуна Воструха старшая.
– Да следил он за тобой, прознал, что ты на заветную полянку зачастила, а зеркало там не берет. Он уж и в свое глядел, и у Ягой глядел, и у Мороза в блюдце глядел! – Слова из Вострухи сыпались, как из мешка горох. – И Лесовика-лешего просил подглядеть, с кем ты там милуешься. Лесовик сказал, что нет и не пахнет там срамом, а он, Кощей не поверил и пошёл выслеживать тебя. А у Лиски-оборотицы, что на выселке от перевёртышей живет, корова удрала на ту полянку, корова тоже не дурная, знает, где травка на вес золота. Вот откуда у перевёртышей корова? А Лиска за коровой побежала, а там Морена её доила втихаря, корову-то, значит, Лискину. А Кощей караулил, когда Моревны полюбовник, которого нет, придет. А Лиска подумала, что наш-то на бабью волю и честь покушается, и запустила ему камнем из пращи, но тот услыхал да повернулся и получил в лоб. Вот. – Воструха выдохся и сел на лавку.
– Ах, вот почему ты, подруга закадычная, спрашивала, отчего Кощеюшка чуть было не скопытился, а не то, что он в том месте позабыл! Знала всё наперёд!
Ягая пожала плечами.
– Так-то в любом раскладе поважнее будет.
– И мне не сказала! Коза ты, драная! А не подруга!
– И ему, заметь, не сказала, – улыбнулась одними уголками губ Ягая, – хорошо иногда сердце потревожить, особенно понапрасну. Вспоминаешь, что любишь крепко…
В усадьбе у Мороза уж давно улеглись страсти. Кромешники осуждали дела насущные, попивали чаёк, кренделями прикусывая. Морена хлопотала вокруг супруга болезного. А на выселках, в тереме у Лиски еще не успокоились…