– Так кто ж то был тот мужчина, золовушка?
Анфиса, распаренная после бани, с наспех заплетенной косой, шумно тянула свой взвар из блюдечка, Лиска на свою чарку смотрела, словно муху в ней увидала.
– Без понятия. Чудной, какой день сегодня. И баба та на полянке не проста.
– Как и сама полянка, – весомо добавил кот. – Сам лесной хозяин прискакал на зайце здоровущем. А этот колдун, как очнулся, не на красных девок стал пялиться, а на мою скромную особу вниманье обратил…
– Да уж, ласкал и наглаживал тут тебя, как родного! А Лесной хозяин уважительно с ним так и просто, как знают друг друга тыщщу лет! Это где видано, чтоб Лесной хозяин сам к простым перевёртышам в гости пришёл?
– Может, там видали, где в гостях кто-то повесомее обычного лешака бывает?
– Яша! Ты на что тут намекаешь? Говори, как есть! Знаешь его, кого я чуть было не умертвила сегодня?
– Нууу, если я думаю правильно, умертвить его не просто, а говорить мне пока не хочется… пойду-ка я к своей старухе сбегаю, проведаю, поговорю с ней. А то всё та одна да одна… жалко. Да, Лиска, она тебе новый сарафан пошить хотела, да рубаху вышитую тонкого полотна отдать. Надо навестить. А ты сходи на то место, сметанку забери да сарафан с рубахой. Не мне ж тащить-то…
Дом Ювелира (конец августа)
Огюст Увельский отдельного жилья на имел, не считал надобным. Двух комнат на втором жилье, так называют тут, на Роси этажи домов, то есть теремов, ему вполне хватало. Одна комната была, по мнению, хозяина кабинетом, а, по мнению его личного слуги, Агея – свинарником, бедламом и свалкой всякого барахла. Какое барахло! Помилуйте! Это старинное оружие, книги, занятные инструменты для опытов и прочие вещицы, порой неизвестного назначения, которые Огюст собирал по всему свету. Хранил. Иногда перебирал и любовался, придумывал назначение или историю каждому предмету, иногда и не одну…
Батюшка говорил, что такая странная страсть к стяжательству – это наследственное, кровь сказывается. И, что удивительно, мол, что так слабо это стяжательство выражается. Ведь кровь драконов сильна, и сколь ни мешалась бы она с человеческой иль еще какой иной, всё равно сильнее будет.
А у Огюста драконья кровь и по матушкиному, и по батюшкиному роду присутствует. Матушка даже беспокоилась, что он, Огюст, вдруг оборачиваться станет. Нет, не стал. Давно уж время того возраста прошло, когда истинная ипостась себя проявляет.
А вот сестрица. Та, да, еще может родителей «порадовать», потому и отказывали родители всем женихам, которые уж не первый год пороги обивали. Мало ли что…
Сами-то они сочетались браком из чувств истинных, которые до сей поры были видны любому, кто был вхож в их дом.
Отец родом был из местных. Его дальний родственник, прапрапра…дед, еще триста лет назад в этих краях обосновался, а полтора века назад нашёл себе жену – драконицу чистокровную. Вот по сию пору живут и здравствуют на западной границе Лукоморья, в горах. В первозданном, истинном облике своем, драконьем.
Огюст даже встречался с ними. Первый раз ещё, когда еще мальцом был. Прапрапра…дед понравился ему очень.
Потомок деду тоже понравился. Дед чешуи свои подарил на доспех. Доспех, к слову, вышел просто сказочный! Легкий, гибкий, прочный! А как замечательно по нему серебряная вязь кружевом легла! Загляденье!
Жена же прапрапра-родственника в человеческом облике, на взгляд Огюста, была страшна, как смертный грех: желтолица, узкоглаза, с маленьким носиком кнопкой и ярко алыми губами. Но была добра, приветлива, и отрок привыкся к странной внешности прадедовой жены. Та научила дальнего родственника плавать, как рыба, владеть своим духом и играть в шах-мат. Как ни странно, с ней Огюст виделся даже чаще, чем с прапрапра…дедом.
Давным-давно родился у Земистокольза сын от человеческой женщины, и пошёл от него род. Разветвилось древо, прапрапра…дед всех своих потомков знал и помнил. Вот дали боги память! Хоть и не могли похвастаться они, потомки, плодовитостью, но вот за столько- то лет тоже славно прибыло!
И так случилось, что уж родная бабка Огюста Ярослава вышла замуж за потомка другой драконьей ветви, западной, потомка родного брата Земистокольза. А единственный сын от этого брака в том же роду невесту нашёл. Родства они были весьма и весьма дальнего, но, как сказали знающие колдуны, при таком раскладе кровь может проснуться запросто!
Будучи мальцом ещё, часто мечтал Огюст, что вот проснется кровь, расправит он крылья… и полетит…