Сердце Катинки похолодело при мысли о расспросах, недоверии и подозрениях, растравляющих и без того мучительные раны Карлайона.
— Даже если так, полиция ничего не может нам сделать, пока мы не проболтаемся, что видели это, — твердо заявила она.
Теперь они получили «повышение»: делом займется не констебль из Пентр-Трист и даже не сержант из Исталиферы, а настоящий инспектор из Суонси, наверняка при участии собственных лизоблюдов-констеблей. В дверь постучали. Мисс Эванс высунула голову наружу и тут же отпрянула, выпучив глаза. Мистер Чаки, суровый, хотя и чуть менее чопорный, с худощавым бледным лицом, темными глазами и прямой осанкой шагнул в комнату, поклонился дамам и сел. Сопровождавший его констебль также опустился на стул с блокнотом в руке.
Катинка ошеломленно уставилась на Чаки.
— Что вы здесь делаете?
— Расследую смерть миссис Анджелы Карлайон, — ответил он, заглянув в записную книжку, словно не был в этом уверен.
— Вы расследуете ее смерть? Но ведь вы...
— Я полицейский офицер, мисс Джоунс, о чем всегда вам говорил.
— Но вы сказали, что вы журналист!
— Это сказали вы, а не я, — возразил Чаки.
— Значит, вы не из местной газеты? Тогда что вы делали в «Пендерине»?
— То, что я вам говорил, — терпеливо ответил он. — Охранял мистера Карлайона.
— От чего?
— От вас.
Мисс Эванс глазела на них через стол. Констебль сидел неподвижно, держа карандаш наготове.
— Полагаю, мы можем начинать? — вежливо осведомился Чаки.
В голове у Тинки мелькали тысячи вопросов, воспоминаний и сомнений.
— Погодите. Вы говорили, что подозревали меня и выдумали предлог, чтобы проникнуть в дом вместе со мной... Но на следующий день Карлайон отослал вас — он больше не хотел вашего присутствия. Вы должны были вернуться в Суонси...
Чаки запустил два пальца в нагрудный карман, извлек оттуда сложенный лист бумаги и протянул Тинке. Это было письмо, которое она написала абсолютно открыто и вручила ему для передачи в полицию Суонси.
— Поэтому я вернулся, — сказал он.
Катинка покраснела, глядя на записку.
— Полагаю, вы подумали, что я очень глупая...
— Я подумал, что вы очень смелая.
— И пришли как раз вовремя...
— Я шел пешком через гору из Нита — мне нравятся пешие прогулки. — Инспектор Чаки скромно посмотрел на свои остроносые коричневые туфли. — Я случайно оказался у выхода из туннеля, когда вы едва не свалились в пропасть... — Он поднял руку. — Не благодарите! Мне просто повезло, что я оказался там.
— Вам не так повезло с миссис Карлайон, — сухо сказала Катинка, возмущенная таким самодовольством.
Бледное лицо Чаки слегка порозовело, и он опустил глаза.
— По крайней мере, я был на месте, когда это произошло.
— Вам, как вы сказали, просто повезло.
Катинка ненавидела его. Мир вращался вокруг в тумане крови и ужаса — и кто же появляется, чтобы терзать их всеми орудиями пыток, как не этот фат, инспектор Чаки? Ну и имечко! Если бы он хотя бы виновато улыбался, представляясь другим... Но нет, хотя все остальное в нем было насквозь фальшивым, его фамилия действительно была Чаки и, судя по всему, вполне его удовлетворяла.
Мистер Чаки приступил к делу.
— Я хотел расспросить вас о вчерашней трагедии...
— Мы и не думали, что вы явились за пожертвованиями на приют для сирот-полицейских, — огрызнулась Тинка. Напыщенный идиот!
Чаки почесал затылок указательным пальцем.
— Что касается пожертвований, вас, как приезжую, мы бы не стали беспокоить, а вот мисс Эванс...
— Ладно, забудьте о приюте. Что вам нужно?
— Я хочу, чтобы вы обе рассказали мне обо всем, что видели, слышали и делали вчера у Таррен-Гоч. Если, конечно, вы не возражаете.
— Какие могут быть возражения? — сердито отозвалась Катинка. — Мы не возражали рассказывать это семнадцать раз всевозможным полицейским, так почему бы не повторить это вам в восемнадцатый раз? Если, конечно, вы не избавите нас от затруднений, просто прочитав их рапорты. Полагаю, вы умеете читать?
— Только тексты, отпечатанные на машинке, — ответил мистер Чаки.
— Ну, поскольку наши показания едва ли были отпечатаны, нам, очевидно, придется повторять их снова и снова.
— В повторении есть одно преимущество. — Инспектор снова почесал затылок. — Вы можете выучить ваши истории наизусть.
Последовала пауза. Покрытые лаком ногти Тинки впились в ее дрожащие ладони. Маленькие смуглые ручки мисс Эванс, похожие на лапки крота, лежали на скатерти.
— Рассказывать особенно нечего, — заговорила наконец мисс Эванс, внезапно пробудившись от своих размышлений. — Я поднималась с бидонами по тропинке в «Пендерин». Вы и мисс Джоунс спускались вниз, болтая, как пара старых сплетниц...