— И миссис Карлайон держала этот клочок в руке?
— Мертвой хваткой, — ответила мисс Эванс. — Если люди, умирая, держат что-то в руке, то никогда это не выпустят. Им ведь нужно хоть что-нибудь прихватить с собой.
— Вы уверены, что она крепко сжимала его в кулаке?
— Ради бога! — не выдержала Катинка. — Какая разница, сжимала ли она его или просто держала?
— Очень большая, — отозвался Чаки. — Если мисс Эванс уверена, что миссис Карлайон сжимала в кулаке клочок бумаги, значит, его не могли бросить в пропасть следом за ней.
Тело Анджелы лежало на камнях у подножия Таррен-Гоч, а в двух или трех футах от него валялся силок для кроликов. Что, если силок оказался там случайно, а Карлайон бросил туда записку?
— Но зачем мистеру Карлайону могло понадобиться бросать клочок в пропасть?
— Мне тоже это интересно, — промолвил Чаки.
Мисс Эванс вновь пробудилась от размышлений, внеся вклад в дискуссию.
— Как можно бросить вниз клочок бумаги? Он бы плавал в воздухе, как перышко.
— Его могли обернуть вокруг камня. Бумага сильно скомкана.
— Но зачем? ~ повторила Тинка. — Это было предложение встретиться, написанное той девушкой, Амистой...
— Возможно.
— Что вы имеете в виду?
— То, что это, возможно, было предложение встретиться и что его, возможно, написала Амиста.
— Почему вы в этом сомневаетесь?
Женщина, девочка и мужчина продолжали петь, а мистер Чаки вновь сосредоточился на записке.
— Если это приглашение, то очень странное и непоследовательное. Амиста собиралась либо тайком передать записку миссис Карлайон (встреча планировалась тайная, иначе она могла бы просто повидать ее дома), либо оставить ее в заранее условленном месте. Зачем тогда писать «Анджеле»? Если бы записку случайно обнаружили, отсутствие указания адресата принесло бы меньше вреда.
— Некоторые люди излишне педантичны, — с сомнением произнесла Тинка.
— Великолепно! — кивнул Чаки. — В таком случае, обратите внимание на текст, составленный этой педантичной особой: «Встретимся сегодня вечером...» То есть в любое время, скажем, между шестью и полуночью... Выходит, одной придется ждать другую шесть часов у Таррен-Гоч? «У пещер...» Это означает у входа в туннель или у выхода из него? Или в самом туннеле, наверху, внизу или посередине? Там можно целую неделю играть в прятки, особенно в темноте.
— Если эта встреча была не первой... — робко предположила мисс Эванс.
— Тогда почему не написать «в обычном месте» или «в обычное время»? Конечно это мелочи, но в целом записка выглядит неубедительно. Сомневаюсь, что это предложение встретиться.
Пение наконец смолкло — женщина молча развешивала белье, девочка вернулась к домашнему заданию, мужчина закурил очередную сигарету. В комнате тоже воцарилось молчание. Катинка пыталась сообразить, что все это означает для Карлайона.
— Но, мистер Чаки... инспектор, какое это имеет отношение к мистеру Карлайону? Почему он должен был бросать записку? Назовите мне хоть одну разумную причину.
— Чтобы избавиться от нее.
— И для этого он бросает ее прямо рядом с телом жены?
— Причуда ветра, — пожал плечами Чаки.
— Фактически, прямо ей в руку?
— Если только она была у нее в руке.
— Но мисс Эванс говорит...
— Знаю. Поэтому я и спрашиваю, уверена ли она в этом.
Катинка нетерпеливо барабанила кулачками по столу.
— Зачем мистеру Карлайону избавляться от послания, написанного таинственной Амистой?
— Моя идея состоит в том, — сказал мистер Чаки, — что оно, возможно, не было написано Амистой.
— Мисс Эванс отпрянула в сторону, словно кошка, забавляющаяся с игрушкой, с которой решила обращаться как с врагом — казалось, она вот-вот ринется вперед, задрав хвост трубой.
— Тогда кто, по-вашему, его написал? — медленно спросила Тинка.
— Возможно, сам мистер Карлайон, — ответил инспектор Чаки.
Катинка вновь забарабанила кулачками по столу.
— Говорю вам, это почерк Амисты. Полагаю, теперь вы скажете, — с горечью добавила она, — что мистер Карлайон был автором всех ее писем — что он все это время был Амистой.
— Очень может быть, — кивнул Чаки.
Как только полицейские удалились, Катинка поспешила вниз к броду. Мисс Эванс отправилась разносить молоко, но Тинка в случае надобности могла подобрать юбки и перейти реку — после двух погожих дней уровень воды должен был понизиться. Ей нужно было предупредить Карлайона о подозрения полиции, что тот заманил жену к пропасти запиской. Но у подножия холма небольшая толпа привлекла ее внимание. У берега стояла лодка, с которой полицейские грузили покрытые тканью носилки. Собравшиеся негромко переговаривались друг с другом, а мужчины обнажили головы, когда носилки подняли на холм и поместили в полицейский фургон. Карлайон с бесстрастным видом прошел мимо, не замечая ее, и сел в другой автомобиль вместе с полицейскими.