Катинка подумала о том, как заблестят глаза инспектора Чаки, когда она выложит перед ним эту информацию, как кот кладет мертвую птицу к ногам хозяина.
— Сообщить полиции... — Она запнулась. — Но что будет с вами?
— Со мной? Я не расставлял кроличьи силки для моей жены — все это ваши фантазии. Мне нечего опасаться того, что вы или мисс Эванс можете рассказать полиции. — Карлайон повернулся на каблуках и добавил с внезапной свирепостью: — Рассказывайте и будьте прокляты!
Катинка побежала за ним и схватила его за рукав.
— Конечно я не собираюсь ничего рассказывать. Я упомянула об этом только потому...
Но Карлайон стряхнул ее руку.
— Я не хочу никаких секретов и никаких одолжений от вас, от мисс Эванс или от кого-либо еще. — Прямая спина Чаки маячила впереди, и он громко крикнул: — Инспектор Чаки! С вами хочет поговорить молодая леди!
Инспектор сразу же повернулся.
— А, это вы, мистер Карлайон — мне следовало сказать мистер Лайон, но сразу переучиться нелегко. Я собирался в «Пендерин», надеясь поболтать с вами. — Он указал на реку, где маленькая разносчица молока ставила бидоны в лодку. — Мисс Эванс сказала, что я могу переправиться с ней, а потом она перевезет меня назад. Но теперь мы можем сделать это вместе.
— Ничего не может быть приятнее, — отозвался Карлайон.
Инспектор зашагал рядом с ними по крутой дороге — камешки перекатывались у них под ногами.
— Вы что-то хотели сказать мне, мисс Джоунс?
— Нет, — кратко ответила Катинка.
— Расскажите ему! — громовым голосом рявкнул Карлайон.
Если изуродованная девушка заменила мертвую Анджелу, чтобы Карлайон мог продолжать получать доход, которого бы лишился со смертью жены, то ему было незачем сбрасывать эту девушку в Таррен-Гоч. Следовательно, силок для кроликов не мог иметь никакого значения. Карлайону было нечего опасаться этой истории.
— Ничего особенного, инспектор. Просто мисс Эванс и я нашли силок для кроликов возле тела миссис Карлайон...
Глаза Чаки прореагировали именно так, как она ожидала.
— И вы считаете, что в этом нет ничего особенного, мисс Джоунс?
— Полагаю, такие силки попадаются на горе везде?
— Но их не ставят на плоской каменной поверхности, — сказал инспектор.
— Этот лежал на дне пропасти...
— Где людей практически не бывает. Силки устанавливают там, где к ним можно подойти.
— Мисс Джоунс не предполагает, что силок установили на дне каменоломни, — сказал Карлайон.
— Конечно нет, — беспечным тоном отозвался Чаки. — Очевидно, она предполагает, что его установили на открытой площадке у выхода из туннеля, дабы любой, выбежавший оттуда, мог бы в нее попасться...
— Кроме того, — добавил Карлайон, — мисс Джоунс видела, как я подобрал силок — очевидно, после того, как с ее помощью убил свою жену, — и бросил его в пропасть следом за ней.
Они вышли на берег реки.
— Лучше поднимитесь к дому, — сказал Карлайон Тинке. — Можете закончить ваши откровения там.
Мисс Эванс не слишком охотно согласилась перевезти их всех. Миссис Лав и Дей Трабл влезли последними в маленькую лодку, где они стояли, сбившись в кучу.
— Как нуайяды{35}, — заметила Катинка, — плывущие связанными по Луаре из Нанта, но остающиеся аристократами до конца.
Никто не откликнулся на эту «веселую» историческую аллюзию, тем более что они больше напоминали пучок спаржи, перетянутый лыком. Выйдя на противоположный берег, мисс Эванс зашагала вверх по тропинке с Деем Траблом. Миссис Лав семенила следом. Далее шли Карлайон, Катинка и замыкавший процессию Чаки.
Карлайон бросил взгляд через плечо.
— Ну, мисс Джоунс?
Какое бы постыдное деяние ни совершил Карлайон, чтобы золотые яйца продолжали поступать после смерти курицы, он не был убийцей.
— Я не собираюсь говорить инспектору Чаки ничего, — решительно заявила Тинка, — что могло бы навлечь на вас подозрение в убийстве. Потому что я знаю — вы не убийца.
— Хо-хо! — произнес Чаки позади нее. — Что происходит?
— Ничего, — отрезала Катинка. — И, пожалуйста, не говорите «хо-хо». Это приводит меня в бешенство.
— Если вы утаиваете информацию от полиции, мисс Джоунс, то это еще какое хо-хо!
— Так оно и есть, — сказал Карлайон.
— Для полиции это не представляет ни малейшего интереса, если... если вы не сталкивали бедную девушку в пропасть. Но я уверена, что вы этого не делали.
Он посмотрел на нее с прежней наполовину ласковой, наполовину снисходительной улыбкой.
— Очень любезно с вашей стороны. Но думаю, вам лучше выложить все начистоту.