Казалось, миссис Лав потеряла дар речи.
— А записка с предложением о встрече? — холодно спросил Карлайон.
Записка Амисты, заманившая бедную Анджелу — хотя нет, в действительности она была дочерью Дея, какой-нибудь Блодуэн, Бронуэн или Майфэнуи, — к пропасти?
Голос Катинки начал колебаться вместе с ее уверенностью.
— Девушка могла заподозрить, что вы ничего не предпринимаете с целью восстановить ее лицо, потому что это не соответствовало бы вашим планам. Она хотела посмотреть на себя в зеркало, а потом передать мне кольцо в качестве какого-то знака. В тот день она попробовала передать мне его в холле, завернутым в бумагу, на которой, возможно, было написано какое-то сообщение. Миссис Лав сказала, что она всегда носила кольцо, «когда играла». Ну, играть можно не только в игру — это относится и к актерству. Я легко могла бы отследить актрису, которая всегда носила на сцене кольцо-сфинкс.
Тинка в упор смотрела на их лица — красное лицо миссис Лав, напряженную и сердитую физиономию Дея Трабла, холодное насмешливое лицо Карлайона. Теперь, когда снова наступило молчание, кошмар начнется опять... Даже голубовато-белое лицо отодвинулось от окна, истаивая, как улыбка Чеширского кота... Но, слава богу, оно вновь появилось в дверях — дружелюбное, улыбающееся лицо инспектора Чаки.
— Вижу, у вас веселая компания, мисс Джоунс! Я встретил у часовни мисс Эванс, и она сказала мне, что вы одна. Я решил заглянуть сюда и поболтать с вами, но нахожу здесь целое общество! — Он стряхнул воду со шляпы на линолеум холла. — В добром старом Пентр-Трист по-прежнему льет как из ведра. — Его чудовищное валлийское произношение никогда не казалось Тинке более приятным.
Миссис Лав не обращала на него внимания. Она вновь обрела дар речи и использовала его на полную катушку. Такого набора злобной лжи и невероятной чепухи миссис Лав не слышала за всю свою жизнь. Обвинения в убийстве и нанесении увечий явно прошли мимо нее, но подозрение в безответной страсти к мистеру Карлайону возмутило ее до глубины души. А ведь Харри терпеливо ждет ее в Лондоне!
— А как же Амиста? — спросил инспектор Чаки, с удовольствием подливая масло в огонь.
— Амиста! По-вашему, я могла писать всякую чушь в дрянной женский журнальчик? Если хотите знать мое мнение, она сама Амиста и всегда ею была! Пронюхала о бедной миссис Карлайон и состряпала целую историю, чтобы проникнуть в дом, как всегда говорил мистер Карлайон, отправив себе несколько писем для большей убедительности!
— А последняя записка, которой миссис Карлайон заманили к пропасти?
Хотя Катинка без колебаний обвинила миссис Лав, та отозвалась с виноватым видом:
— Ну, такого я бы не сказала о мисс Джоунс.
— Была ли эта записка в действительности? — заговорил Карлайон. — Кто ее нашел? Эта женщина и мисс Эванс, но мисс Эванс не в счет — она сделает все, что ей скажут. Они первыми оказались рядом с телом. Откуда мы знаем, что они не сговорились между собой, прежде чем подоспели остальные? Если Анджела еще была жива, они могли быстро нацарапать эту записку и вложить ей в руку.
— Но она была мертва! — Подумав о дважды изувеченном теле, Тинка добавила: — Бог не допустил бы, чтобы она не умерла в тот момент, как коснулась земли.
— Согласен. — Карлайон опустил голову.
— Да и зачем мне выдумывать эту историю? Зачем красть кольцо?
Он сразу же поднял голову.
— Ваша история начала выдыхаться. Вы собрали урожай на смерти, но после добавить было почти нечего — дознание оказалось скучным. Несомненно, вы предвидели это заранее, поэтому прихватили кольцо, рассчитывая еще на два абзаца, снабженных фотографиями...
На фоне обоев с алыми розами лицо Карлайона было белым как мел, а его бледные губы брызгали ядом.
— Скажите мне вот что. — Катинка посмотрела ему в глаза. — Хоть в одной газете появилась даже одна строчка, которую не мог бы написать любой местный репортер? Разве я сообщила в какую-нибудь газету хоть слово о жизни или смерти миссис Карлайон?
— Еще нет, — ответил Карлайон. — Но ведь вы работаете в еженедельном журнале, не так ли? Полагаю, для него уже готова подробная статья. Когда она появится?
Катинка признала свое поражение.