Комната походила на холл — ее безобразие скрадывали красивые и изящные вещи: дорогой ковер на дешевом коричневом линолеуме, фарфор на каминной полке, постимпрессионистский зимний пейзаж на стене. Амиста упоминала его в письме — она не помнила имени художника, но писала, что Карлайон знает все о таких вещах...
— Но я не понимаю, — ошеломленно сказала Катинка. — Вы ведь мистер Карлайон?
— У меня нет ни братьев, ни сестер, — вежливо улыбнулся Карлайон. — И жены тоже.
— Но как же... — Тинка запнулась. — Возможно, я неправильно поняла, и вы еще не поженились? Но ведь она живет здесь, не так ли? Амиста — ваша подопечная...
Улыбка сбежала с лица Карлайона.
— Боюсь, я вас тоже не понимаю. Здесь не живет и никогда не жила женщина с таким именем — во всяком случае, при мне. Я не женат, живу один с двумя слугами и не имею никаких подопечных. Должно быть, вы ошиблись.
Тинка не знала, что ей делать. Лояльность к усилиям Амисты соблюдать секретность с помощью измененного почерка и адреса до востребования удерживала ее от более подробных объяснений. Она начала бормотать извинения.
— Но я сказала слуге у двери, что хочу повидать миссис Карлайон...
Карлайон быстро направился мимо нее к двери, игнорируя молча стоящего там мистера Чаки.
— Миссис Лав! Зайдите на минутку, пожалуйста. И позовите Дея.
Двое слуг вышли из кухни и почтительно остановились в дверях — маленький валлиец и женщина, которую Тинка видела в верхнем окне. Она успела стереть яркую помаду и надеть белый крахмальный передник, но в ее облике ощущалась та же веселая вульгарность.
Стоящие рядом высокая крепкая женщина и кривоногий человечек напоминали сценку в мюзик-холле.
— Да, сэр?
— Дей, эта леди спрашивала миссис Карлайон? Человечек выразительно взмахнул руками.
— Едва ли я мог правильно расслышать, сэр.
— Миссис Карлайон? — переспросила женщина. — Но никакой миссис Карлайон нет. — Она ослепительно улыбнулась Тинке. — По крайней мере, здесь.
— Ни здесь, ни где-либо еще, — раздраженно добавил Карлайон и пожал плечами. — Видите? Боюсь, вы что-то перепутали. Сожалею, что вы зря потратили время.
Он явно давал понять, что разговор окончен.
— Я могу только извиниться, — сказала Тинка, сунув под мышку кожаную сумочку и дрожащей рукой застегивая верхнюю пуговицу ярко-голубого макинтоша. — Мне очень жаль, что побеспокоила вас из-за такой... такой нелепой ошибки. — Она виновато улыбнулась. Теперь ей предстояло навсегда исчезнуть из его поля зрения, так ничего толком и не объяснив... Повернувшись, Тинка последовала за слугой в холл.
— А что хотите вы, сэр? — послышался за ее спиной голос Карлайона. Шоколадного цвета стены и дешевый коричневый линолеум словно усмехались ей в лицо. Тинка почувствовала, как ее глаза обжигают слезы унижения. Дурацкая ошибка скомпрометировала ее перед Карлайоном и другими людьми в этом безобразном прозаичном доме... Катинка решительно направилась к выходу. Чем скорее она исчезнет из этой абсурдной комедии ошибок, тем лучше.
Внезапно Тинка вспомнила о письме на столике у вешалки, запечатанном красно-золотым сургучом Амисты.
Потеряв голову, Катинка повернулась к валлийцу, собирающемуся открыть перед ней дверь.
— Но... Амиста была здесь! На столике у вешалки лежало ее письмо, адресованное мне! Я не могла ошибиться!..
Сейчас на столике не было никаких писем.
— Его забрали. Но оно было здесь — лежало сверху...
— Разносчица молока забирает письма на почту, — сказал Дей Джоунс.
— Но здесь было письмо Амисты! Я видела его, когда вы оставили меня в холле. Что все это значит? Что это за тайна? Почему вы все притворяетесь, будто ее нет в доме?
Серые глаза уставились на нее с казавшимся искренним изумлением. Валлиец даже утратил невозмутимость вышколенного слуги.
— Даю вам честное слово, там не было никакого письма, а в доме нет такой молодой леди.
Женщина вышла из гостиной Карлайона, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней пухлыми плечами. Судя по всему, она была кокни{18}.
— Вы все еще здесь, мисс? Что вам теперь нужно?
— Она продолжает искать эту молодую леди, — сказал Дей Джоунс.
Круглое веселое лицо и крепкая фигура миссис Лав словно излучали дружелюбие и честность. В доме три честных человека, подумала Тинка, которых искренне удивляет эта история с Амистой. И все же...
— Я так потрясена всей этой таинственностью, — обратилась она к женщине. — Я приехала сюда просто с дружеским визитом к миссис Карлайон. Если ее нет дома — пусть будет так. Если она не хочет или не может меня видеть, почему не сказать мне об этом прямо? Я бы нисколько не обиделась. К чему притворяться, что ее никогда здесь не было.