Из холла с высоким потолком и величественной лестницей тётя Фанни проследовала через чопорную гостиную, пышную столовую и затянутую в пёстрый ситчик комнату для завтрака в просторное помещение с окнами до пола, плетёной мебелью и древними каучуковыми деревцами.
– У меня есть просто божественные булочки с корицей, – произнесла она низким грудным голосом. – Том привёз их утром из булочной. Мальчиком ты обожая булочки с корицей.
Пока Квиллер устраивался поудобнее на плетёном диванчике, его хозяйка, проворно переставляя крошечные ноги в чёрных китайских туфельках, исчезла где-то в глубине дома, продолжая свой монолог, который он мог разобрать лишь наполовину. Она вернулась с большим подносом.
Квиллер вскочил: – Позвольте помочь вам, Франческа.
– Спасибо, дорогой, – рыкнула она. – Ты всегда был на редкость внимательный. Непременно положи сливки в кофе. Том сегодня привёз их из молочной. Таких сливок в городе не найдешь.
Квиллер предпочитал чёрный кофе, но отказываться от сливок не стал. Откусив от пышной булочки с корицей, он рассеянно перевел взгляд на ведущую в сад стеклянную дверь. Он увидел, что садовник стоит опершись на грабли и пытается заглянуть в комнату.
– Ты остаешься обедать, – объявила тетушка Фанни из глубины огромного кресла-качалки, полностью поглотившего её крошечную фигурку. – Том съездит к мяснику за бифштексом. Ты какую часть предпочитаешь? Филейную? У нас просто великолепный мясник. Ты любишь вареный картофель со сметаной?
– Нет-нет! Спасибо, Франческа. У меня в машине двое перенервничавших животных, и мне бы хотелось как можно скорее довезти их до места. Ценю ваше радушие, но как-нибудь в другой раз.
– А может, ты предпочитаешь свиные отбивные? – не унималась тётя Фанни. – Я приготовлю побольше салата. Какая заправка тебе больше нравится? А на десерт у нас будут блинчики креп-сюзетт – когда я училась в колледже, то всегда делала именно этот десерт для своих гостей-джентльменов.
«Она что, глухая? – подумал Квиллер. – Или, может, просто не хочет слушать? Надо во что бы то ни стало привлечь её внимание».
– Тётя Фанни! – заорал он.
– Да, дорогой? – отозвалась она, удивлённая и именем, которым он её назвал, и тоном.
– Когда мы устроимся, – продолжал он уже нормальным голосом, – я приеду и пообедаю с вами. Или вы приедете на озеро, и мы отправимся куда-нибудь поужинать. У вас есть машина, Франческа?
– Ну разумеется! Меня возит Том. Я потеряла водительские права несколько лет назад, после одного пустякового случая. Начальником полиции был тогда пренеприятный субъекту правда, мы от него отделались, я теперь у нас такой очаровательный мужчина. Он назвал свою младшую дочь в мою честь…
– Тётя Фанни!
– Да, дорогой?
– Вы объясните мне, как доехать до коттеджа?
– Ну конечно. Это совсем просто. Поезжай на север к озеру, потом сверни налево. Не пропусти развалины каменной дымовой трубы. Это всё, что осталось от старой школы. Потом увидишь столб с буквой «К». Свернёшь на гравиевую дорожку и поедешь по ней через лес. Это всё моя земля. Сейчас уже, наверное, цветут дикие вишни и сливы. Мусвилл находится всего в трёх милях оттуда. Захочешь наведаться в магазин или ресторан, езжай в Мусвилл. Там очаровательная начальница почты. Только смотри, без глупостей! Она замужем…
– Тётя Фанни!
– Да, дорогой?
– Мне нужен ключ?
– Господи, нет конечно! Я его, по-моему, никогда даже не видела. Это же просто бревенчатый домик с двумя крошечными спальнями, но тебе там будет удобно. Там очень мило и тихо – как раз для писателя. Для меня слишком тихо. В Нью-Джерси я занималась клубной работой и вокруг меня всегда толклось множество народу. Я так рада, что ты пишешь книгу. Как она называется? Твоя дорогая мама гордилась бы тобой.
Квиллер устал в дороге и мечтал побыстрее добраться до места. Ему потребовалось немало усилий, чтобы ускользнуть наконец от слишком радушной тети Фанни. Когда он уходил, садовник возился возле крыльца на грядке с тюльпанами. Он снова уставил на гостя пристальный взгляд, и Квиллер в шутку отдал ему честь.
Оставшиеся в машине пассажиры приветствовали его возвращение негодующими воплями, а Юм-Юм продолжала протестовать уже из принципа, хотя по дороге им больше не встречались повороты, мосты, виадуки и большие грузовики. Дорога шла через довольно пустынную местность, кое-где обнаруживались следы лесных пожаров. Почерневшие стволы деревьев словно застыли в каком-то причудливом танце. Рядом с вывеской «Горячие пироги» виднелись заросшие сорняками развалины. Машины попадались редко, в основном это были грузовички, водители которых приветственно махали зелёному автомобилю. Места, где находились заброшенные шахты – «Димсдейл», «Биг-Би», «Гудвинтер», – были отмечены знаками «Не подходить: опасно». Однако шахты «Клингеншоен» Квиллер нигде не заметил. Он поймал волну местной радиостанции, но тут же выключил приёмник. Так, значит, тётя Фанни состояла членом клубов! Квиллер легко мог представить себе, как она устраивает чаепитие, или председательствует в шляпе с цветами на заседании какого-нибудь комитета, или в качестве мадам президентши проводит собрание, или дает благотворительный бал.
Занятый этими размышлениями, он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Следом за ним катил синий грузовичок. Квиллер сбросил скорость, грузовичок тоже поехал медленнее. Эта игра продолжалась несколько миль, пока не появилась какая-то ферма, окруженная низкими строениями. Их крыши, как и двор самой фермы, находились в непрерывном движении, вздымались и колыхались.
– Индюшки! – сообщил Квиллер своим пассажирам. – Вот счастливчики, вы будете жить рядом с индюшачьей фермой.
Когда он снова посмотрел в зеркало заднего вида, синего грузовичка нигде не было видно.
Немного погодя он проехал мимо большого поместья с хорошо ухоженными лужайками и цветочными клумбами за высокой узорчатой оградой. Далеко в глубине виднелись большие здания административного типа.
Шоссе стало взбираться в гору. Тут же на заднем сиденье поднялись две головы. Два носа начали принюхиваться к воде, до которой оставалось ещё не меньше мили. Раздраженное мяуканье сменилось возбужденным повизгиванием. Наконец показалось озеро, бескрайняя полоса неподвижной синей воды, сходившаяся вдали с синим-пресиним небом.
– Мы уже почти приехали! – сообщил Квиллер своим беспокойным пассажирам.
Дорога теперь шла вдоль берега, то подходя к самой воде, то теряясь в лесу. Они миновали ржавые ворота, охраняющие въезд на дорогу к клубу «Дюны». Через полмили показалась труба старой школы – и буква «К» на столбе. Квиллер свернул на гравиевую дорожку, петляющую между соснами и дубами. Время от времени попадались заросшие цветами солнечные полянки, стволы упавших деревьев и усыпанные душистыми цветами кусты. Ему хотелось, чтобы рядом была Розмари: вот кто умел всё замечать и ценить красоту! Перевалив через несколько песчаных дюн, дорога кончилась на поляне, с которой открывался вид на озеро. Где-то далеко, у самого горизонта, белели паруса лодок.
Здесь, на верхушке самой высокой дюны, у подножия огромных сосен, которые делали его совсем маленьким, стоял живописный домик, где Квиллер собирался провести лето. Потрескавшиеся бревна потемнели от времени. Выходившая на озеро веранда обещала долгие часы покоя и размышлений. Массивная каменная труба и стоящая поблизости солидных размеров поленница рождали мысль о вечерах с книгой перед камином, в котором пылает огонь.
Вход в дом обнаружился со стороны леса, он пролегал через вторую веранду, выходящую на поляну, которая служила стоянкой для автомобилей. Когда Квиллер подошёл поближе, дымчатая белка быстро вскарабкалась вверх по стволу дерева, посмотрела на него сверху вниз и сердито зацокала. Маленькие жёлтые птички метались из стороны в сторону и взволнованно чирикали. На поленнице сидел крошечный коричневый зверёк и, склонив набок голову, с любопытством разглядывал человека.