— Чего?
— Не надо было с ней так, — Ирина намеренно смотрела в пол.
— Она там обиделась, или что? Ну, перезвони — сейчас прискачет.
— Я звонить не буду, потому что я никуда не еду.
Голос еще глуше и все тот же взгляд в сторону. Всмотревшись, Сергей швырнул полотенце, уперся руками в бока.
— Не едешь? Я взял машину!
Он улизнула с поля зрения, откликнулась из глубины комнаты.
— Я тебе уже сказала и повторять не буду…
— Ир, что за приколы? Едем на природу, классно оттянемся!
Он услышал, как стукнула дверь балкона. Перескакивая через разбросанные на полу вещи, Серега с силой потянул дверь на себя. Ирина пристраивала на коленях ноутбук — волосы наспех заколоты, взгляд нервный, ноги поджаты, на полу, возле кушетки, непременный стакан с соком. Присев рядом со вздохом, Серега сдержанно напомнил:
— Ириш, я с работы отпросился.
— Ты слишком часто отпрашиваешься с работы. Не заметил? Как бы им это не надоело.
— Интересно, зачем? — подхватил он. — И ради кого?
Она захлопнула ноутбук, аккуратно отставила сок, приподнялась.
— Я пойду, пройдусь.
Сидя на корточках, он коснулся ее голой ноги, примирительно побежал пальцами по бедру.
— Мне что ей позвонить? Извиниться? Пригласить? Чего ты молчишь?
ГЛАВА 6
В парке она нашла единственную лавочку с не отбитой спинкой. Куст акации нависал сбоку, бросая удачную тень. День был погожий и нежаркий. Мамы из окрестных домов — с разными формами, разными сроками бесконечных декретных отпусков, в неопрятных дешевых брюках, юбках и платьях — наматывали с колясками круги вокруг клумбы, болтали у противоположных скамеек. Отстранившись темными очками, Ирина расслаблено сидела и медленно поглаживала пальцами черную шерстку Барика. Кот благодарно дремал на коленях.
Сергей возник, будто из ниоткуда — встал напротив, заслонил обзор, засунул руки в карманы белых армейских брюк. От него разило пивом.
— Слышишь?.. Мне тут пришло в голову — перебирайся-ка ко мне. Жить. — Он смотрел на нее слегка виновато, но насуплено, словно теперь был начеку и ее сюрпризы уже не могли сбить его с толку. Тяжело двинув челюсть, добавил. — Я серьезно.
Ирина опустила голову, ласкательно запустила пальцы коту под брюшко и подбородок. Взглянула на Сергея из-под выбившихся волос — намного мягче, по-прежнему.
— А давай будем называть его Барри. — Пальцы переметнулись на кошачий загривок, ловко заостряя кончики ушей. — А то Барик — это как-то некрасиво, по-уличному… Ага?
Кот лежал на ее загорелых сведенных коленках, как опавший пушистый воротник. Ее вопросительная ожидающая полуухмылка источала тихий удовлетворенный гипноз.
Ирина снимала комнату вместе с двумя приезжими «истеричками», чью жизненную энергию заменяла тотальная экономия на всем. Включенная настольная лампа и лишние пять минут под душем возбуждали их до состояния безудержной словесной горячки. Ирина отбивалась от них, как могла, но они и друг друга пилили с тем же остервенением. Убраться от них подальше было основной жизненной целью в ближайшее время. Беда в том, что это были не первые проблемные сожители — на соседей ей «капитально не везло».
Для ее вещей был гостеприимно предоставлен целый шкаф высотой под потолок, плюс выдвижные ящики под телевизором. Ванную комнату она украдкой вычистила еще раньше от следов «местного грязнули», и теперь с особым удовольствием заполнила стеклянные полочки своими кремами и шампунями. Приоритетное внимание был отдано небольшому серебристому кейсу, в котором она хранила личный парикмахерский инструмент: после недолгих размышлений Ирина водрузила его на единственную тумбочку, сожалея, что у Сереги в доме нет сейфа, вмонтированного в стену.
— Вообще, сюда надо какой-нибудь журнальный столик. А то не комната, а берлога. Я уже присмотрела один…
Серега не успел спросить, когда именно она присмотрела столик — до или после того, как он предложил ей переехать.
Вскоре в доме появилась «нормальная красивая» пепельница, новенькая душистая скатерть на кухонный стол и тоненький ошейник для Барри, чтобы предотвратить появление блох.
— Скажи, ты всю жизнь ходил босиком по дому?
Вопрос прозвенел в тот момент, когда Серега жадно допивал из пакета молоко, которое Ирине показалось скисшим.
— А что? — Он размашисто вытер мокрые губы.