Так он не просто так говорил о переноске… Небольшая, я туда с трудом влезу, розовая…
Я посмотрел на Рёдзи многозначительно и он стушевался.
– Ну, понимаешь, если мы поедем в автобусе, то ты там можешь людей смутить, если будешь свободен… Может, испугаешь кого, всё же большой, да и хищник…
Автобусе?! У тебя, ёкаи тебя подери, свой собственный, довольно успешный бизнес! Ты недавно выиграл миллион йен на конкурсе, но всё ещё смеешь экономить, мудака кусок?! Я понимаю, что нам денег категорически не хватает и мы в минусах, но это необходимый этап! Стоит его пережить и мы будем купаться в деньгах, потратим сейчас чуть больше и ничего не изменится, с нынешними оборотами… Всё-таки он взял у центробанка уже больше ста миллионов на то, чтобы мы могли обеспечить все потребности клиентов и не только в ближайший год.
Сейчас же он мне что-то затирает про автобус! Нет, так не пойдёт. Я прошёл по помещению к работающему недалеко Минори и запрыгнул на кресло рядом. Он намёк понял и дал мне свой ноутбук, на котором я набрал:
“Либо на такси, либо никак. И я ни за какие деньги не залезу в переноску! Как ты, мудак, вообще посмел меня о таком просить?! Если ещё хоть раз такую хуйню выкинешь, я уничтожу всё, чего ты добился в жизни, тупорылая тварь!”
Клиенты на нас косились с изрядным любопытством. Вот почему-то он боится, что в автобусе меня без переноски испугаются, а когда я тут гуляю, то это норма! Вот шизанутый. Ох, а как же резко выросло любопытство клиентов, когда Рёдзи повысил на меня свой голос…
– Да как ты смеешь, пёс?! Имей уважение! Это я здесь тебя приютил, а не ты меня! А переноска, это… Так надо! Знаешь ли, деньги у нас не бесконечные! Радуйся ещё, что она нашлась у одного из наших сотрудников, иначе и на это пришлось бы тратиться, блоха ты неблагодарная!
“Ты сейчас договоришься,” – ответил ему я, окинув двуногого ледяным взглядом, после чего добавил. – “Либо такси, а эту штуку ты возвращаешь обратно туда, откуда взял, либо мы с тобой становимся врагами”.
Он фыркнул, помялся, но согласился, вызывая машину.
Водитель внутри на меня, конечно, покосился, но ничего не сказал. До студии добрались минут за двадцать. Она оказалась на окраине в каком-то обшарпанном домишке трёхэтажном. Мне захотелось кое-кого убить.
Мы зашли в подъезд, поднялись по ступенькам, мужчина постучал в дверь обычной на вид квартиры. Открыла дверь нам молодая и эксцентричная японка. Невысокая, волосы светлые с цветными пятнами, словно краской побрызгали. Лет двадцать на вид, рваные джинсы и ассиметричная белая блузка, где правая часть длиннее левой.
Она тут же расплылась в улыбке, приветствуя нас:
– Здравствуйте, уважаемый!..ые?! – она покосилась на меня. – Какой у вас кот харизматичный…
– Сервал, – поправил её Року с важным видом.
Я же прошагал в квартиру. Ну что сказать? Натуральный бедлам. Однако, пройдя до зала, я обнаружил, зачем мы сюда пришли. Во всю стену, стекая на пол, с потолка простилается огромный белый бумажный лист. Ну или же тканевый, не знаю. Помимо фона, здесь так же есть и несколько ярких квадратиков на штативах, миниатюрный прожектор в углу и камера, лежащая на табуретке.
Девушка вбежала следом за мной, обеспокоенная. Року за ней, убеждая, что всё в порядке. Я же мягкими лапками прошествовал по комнате, элегантно потянувшись на ярком белом фоне. В этот-то момент фотограф и замерла, словно громом поражённая.
А потом, начисто игнорируя мужчину, начала таскать реквизит, просить сменить позы, предлагая образы и бегая вокруг, фотографируя со всех ракурсов…
Я был и в максимально гордой позе, выпятив грудь, сидя на возвышенности и с ракурсом снизу. Потом и стоя. Потом и сверху, когда я попытался сымитировать человеческую мимику, словно приподняв бровь, а она фотографировала моё лицо крупным планом, но при этом захватывая всё тело. Был и грациозный прыжок вместе с пылающей вокруг меня сухой краской. Опадающие мне на лицо с высоты врановые перья. Засняла она и то, как я лежу в профиль на полу, грациозно потянувшись. И на животе, и на спине…
Если описать коротко, то понравилось мне это всё чрезвычайно! Даже гнусные мысли из головы вылетели! В этот момент я был искренне счастлив. А потом нам пришлось прощаться. Девушка плакала, я плакал, но нам пришлось разойтись. Она хотела нам сделать скидку, Року тоже пустил слезу счастья, но я заставил его расплакаться от грусти, вынудив заплатить полную цену. Так и прошёл тот день. Точнее, дань не прошёл, а период бодрствования – вполне. В полдень я засыпал в своём кабинете счастливым…