Глава 1.
Ненавижу эту чертову суку. Опять натворила дел, а я должен вытаскивать ее из этого дерьмища. Который, сука, раз я говорил себе, что всё.. точно всё.. соскакиваю и шлю на хер эту обдолбанную стерву, но наступает утро и падаль превращается из грязной, пропитанной наркотой кошки в ласкового, уютного котенка, который ластится к своему папашке, мурлыча о том, что ее дорогой братик Матвей вновь сыграл роль рыцаря, спасая ее из мазолистых лап уличных аборигенов. Именно так она оправдывает перед своим отцом разбитые колени и очередной фиолетовый фофан под глазом. Ведь папане не обязательно знать, что его горячо любимая дочурка всего лишь в хлам ужралась кислоты и собирала своим фейсом все столики в ночном клубе. Раз в месяц ее сказка о злых, чумазых отморозках, которые пытаются ограбить бедную, несчастную Ниночку, прокатывает. Отчим охотно верит в эту ересь. Еще бы, ведь есть я, который вынужден подтверждать слова этой сучки.
Почему вынужден?
Да потому что эта стерва в курсе о моей ночной жизни и, если о ней прознает ее папашка, меня точно турнут из дома. Отчим не посмотрит на мою мать. Ему глубоко насрать на ее чувства. Главное, что моя матушка рядом с ним, смотрит ему в рот, а испытывает ли она хоть что-нибудь к своему отпрыску - плевать. Осталось совсем немного.. совсем чуть-чуть и я свалю из этого ада. Больше не придется терпеть постоянные издёвки, которые изрыгает из своей надувной пасти сводная сестрица. Не нужно будет жестко сжимать челюсть и до хруста стискивать кулаки, когда отчим, в очередной раз, вываливает на мою голову ведро зловонного дерьма. А самое главное, больше не нужно будет видеть глаза матери, подернутые снисходительным сожалением, что ее родной сын, попал под еще одну лавину словесного помёта. Резко затормозив на светофоре, вытаскиваю сигарету и прикуриваю. Сделав пару глубоких затяжек, открываю окно и выкидываю почти целую сигарету.
Почти бросил.. Почти сука.
Если бы не звонок Костяна, то сегодня была бы вторая неделя, как моя рука не касалась чертовой пачки. Услышав настырный сигнал позади стоящей машины, понял что затупил и, вжав педаль газа в пол, помчал дальше. Выжимая сотку, лавирую между ползущими автомобилями, а в голове бьётся лишь одна мысль: только бы эта шмара не догадалась сесть за руль. Иначе будет настоящий пиздец.
Тишину вдребезги разбивает телефонный звонок, да еще какой, твою мать.. Сучка опять лазила в моем телефоне и поменяла рингтон, поэтому сейчас он нещадно вибрировал под аккомпанемент Бузовой «Мало половин». Сцепив челюсть, хватаю телефон и, с силой сжав его, не глядя на экран, принимаю вызов:
- Ну?
- Кот... это пиздец! Нинка совсем разошлась. - Громко выпалил Костян, пытаясь перекричать грохот оглушающей музыки. - Ща, погоди, я выйду и наберу теб..
- Не надо. Я уже подъезжаю.
Стерва!
Скрипнув зубами, сжал руль и, заметив мерцающую неоновую вывеску одного из самых дорогих ночных клубов, выворачиваю руль, резко останавливаясь прямо возле входа.
Не убивать! Не убивать! Просто забрать эту шваль и уехать.
Мысленно повторял, как долбанную мантру, выходя из машины и со всей дури впечатывая дверь в охнувший автомобиль.
- Э, приятель, тачку убери.
Твою мать. Вот только тебя сейчас и не хватало.
Подняв глаза на преградившего путь верзилу, еле заметно приподнял бровь, мысленно охренев от размеров перекаченного химозой бугая. С моим немалым ростом, я доходил ему лишь до плеча. Да в этом великане не меньше двух с половой метра.
- Девушку заберу и уеду. - Заметив, что рот вышибалы плотно сжался, а карие глаза скептически прищурились, тяжело вздохнул и быстро добавил, - пять минут!
- Две! - Громыхнул Кинг-Конг и, отступив в сторону, выплюнул в мою удаляющуюся спину, - не выйдешь в положенный срок, тачку потеряешь.
- Да ради Бога, - прохрипел я, готовый с легкостью расстаться с тачкой ненавистного отчима.
Войдя в громыхающее, пропитанное табаком и спиртовыми парами помещение, оглядываю зал и сразу вижу её. Первой мысль было: "убью, сучку". Руки непроизвольно сжались в кулаки, а желваки заходили ходуном от бурлившей в груди ненависти и брезгливости к этой стерве. Заметив Костяна и пару охранников, которые пытались стянуть со стола угашенную в хламину Нинку, чье порвонное платье болталось на талии, демонстрируя каждому желающему полуобнаженное тело, выдохнул и стал пробираться сквозь танцующую, веселящуюся толпу. Подойдя к VIP ложе, с раздражением отметил валяющееся на диване в собственной блювотине отключившееся тело, чьи портки были спущены практически до щиколоток, оголяя глубоко спящий хер.