Теперь было время, чтобы посмотреть на соседей. Я невольно обрадовалась тому, что сделала вкладыши в уши. Судя по гулу, накрывшему поле для гольфа, оскорбления и ругань были очень забористыми и выводящими из себя.
А если ты раздражен, то невольно будешь делать ошибки. Вот у одного зельевара рассыпались все перья феникса – и так удачно, в котел. Вот второй хмурится, и его зелье начинает источать неприятное сиреневое сияние. Но в основном зельевары работали уверенно и спокойно: успевали присесть, когда над головами летали огненные шары, и игнорировали оскорбления.
Заметив, что я смотрю по сторонам, Адеджаре белозубо улыбнулся и ответил:
– Ничего нового не говорят. Все это я уже слышал от хозяина, и даже больше.
Дело дошло до фильтра: мы аккуратно пропустили зелье через шелк моей нижней юбки, и я заметила, что некоторые участники сняли свои шейные платки. Джеймс отставил в сторону пузырек с зельем, стукнул волшебной палочкой по краю стола, показывая, что завершил работу.
Пузырек окутался белым туманом и растаял – ушел для оценки в жюри.
Первый этап пройден, и мы справились. Кажется, можно вздохнуть с облегчением. Министр магии вышел на трибуну, и я машинально дотронулась до руки Джеймса. Он сжал мои пальцы и ободряюще улыбнулся.
– Благодарим всех участников первого этапа! – произнес министр. – И зажигаем огонь над теми, кто прошел во второй!
И тотчас же над нашими с Джеймсом головами вспыхнули огненные цветки.
***
Несколько мгновений мы смотрели на полыхающие лепестки, а потом порывисто обнялись и так же порывисто отстранились друг от друга. Оркестр заиграл торжественную мелодию, и объявили перерыв. Среди столов пошли разносчики: одни убирали мусор и выставляли новые котлы и мерные ложки, другие предлагали стаканчики с чаем и кофе и тарелки с закусками. Джеймс взял кофе, а мне кусок в горло не лез от волнения.
– Поешьте, – приказал зельевар тоном, не терпящим возражений. – Ослабнете, задрожат руки, напортачите с зельем.
Я взяла с подноса тарелку, на которой красовались деревянные шпажки: на одну были нанизаны креветки с соусом, на другой были кусочки куриного шашлыка, на третьей овощи, только что снятые с гриля.
– Волнуетесь? – спросил Джеймс, глядя, как я ем.
– Еще бы! – воскликнула я, расправившись с креветками. – Только сейчас по-настоящему поняла, где нахожусь!
И это понимание объяло меня тревогой и гордостью. Я была единственной выпускницей своего курса, которая пришла на королевский конкурс! Остальные либо забросили диплом за диван, либо заранее решили, что проиграют.
– А мы хорошо справляемся, – заметил Джеймс.
– Конечно, вы же не кричите на меня, – улыбнулась я.
– Мысленно ору во всю глотку, – сообщил зельевар, – но помню, что у вас острые когти.
Я улыбнулась еще шире.
– Спасибо, что поддерживаете, – сказала уже серьезнее. – Все это… невыносимо, честно говоря.
Джеймс выбросил опустевший стаканчик в корзину для мусора и ободряюще прикоснулся к моей руке. Пальцы у него были сухие и горячие, и по коже будто искры побежали.
– Мне жаль, что я не смог вам помочь, – с грустью произнес он. – Но мы с вами обязательно победим. И найдем того, кто создал проклятие. И ему не поздоровится.
Объявили начало второго этапа. Зелье на нем было намного сложнее, и после него как правило отсеивалась большинство участников. Остальные выходили в полуфинал, а потом в финал.
– Что? – Джеймс нахмурился и побледнел, выслушав объявление министра. – Русалочья погибель?! Оно не готовится вот так, в полевых условиях!
Остальные зельевары тоже возмутились. Над полем разнесся презрительный свист, и кто-то даже запустил в сторону министра смятым бумажным стаканчиком. Но тот лишь поднял руку и произнес, усиливая голос волшебной палочкой:
– Повторяю: Русалочья погибель!
Джеймс пробормотал что-то бранное.
В академии мы никогда не готовили такое зелье, только читали о нем. Русалочья погибель имела насыщенно бирюзовый цвет и напоминала густой сироп, в котором плавали белые блестки. Если выплеснуть его в море, то зелье погубит всех живых существ в радиусе трех миль.
– Ингредиенты надо собирать самому, – ворчал Джеймс. Протянул руку: я проворно вложила в нее круглые глаза тирубана, морской звезды.
– Эти хотя бы свежие, – заметила я. – Еще мигают.
Глаза упали в котел. Джеймс отправил туда три крупные жемчужины и скомандовал:
– Пять больших мер нектара подземельницы.