Я лишь усмехнулась. Ничего он не снимет. Когда у тебя есть способ манипуляции, который работает, ты от него не откажешься.
– Весело будет, если я обращусь, а в руках у меня, например, колба со Змеиным дымом, – улыбнулась я. – Или коробка с зернами диджиань, грохнут они так, что от дворца камня на камне не останется. От нас, конечно, тоже, ну и что?
Ширан посмотрел так, словно я была ребенком, который лепечет прелестные глупости.
– Поставлю защиту, – ответил он. – Не волнуйтесь, при обращении вы ничего не испортите и никому не навредите.
Джеймс пощелкал пальцами, словно о чем-то догадался.
– Погодите-ка! – воскликнул он. – Это похоже на эксперимент! Сначала он развивался вне лаборатории, потом вы перенесли его под более пристальное наблюдение. И смерть этого Питера Ковина, я полагаю, тоже была запланирована. Теперь вы хотите наблюдать за тем, как развивается ваше проклятие… точно. Вы создали заклинания, даже целый комплекс чар для проклятий нового вида. Она ваша подопытная.
В груди заворочался ледяной ком. Джеймс ткнул пальцем в сторону дверей и добавил:
– Возможно, горонский бес в несчастном Эдвине тоже ваших рук дело. И сейчас в нем еще кто-то есть, кто-то такой, за кем нужно присматривать. Я прав?
Ширан ничего не ответил, и Джеймс холодно кивнул.
– Я прав. И за помощью к государю мы обратиться не можем. Я соглал ему на конкурсе, так что защиты нам искать негде. И зелья, о которых вы говорили, не так уж вам и нужны. Я прав?
Ширан снова вскинул руки.
– Правы! Правы во всем, кроме зелий! – воскликнул он, и Патрик прорычал:
– Я тебя уничтожу, тварь. И тебя, и все твое гнездо!
Братья могли ругаться, драться и смеяться друг над другом, но любовь их была крепка, я сразу это поняла. Откинулась на спинку дивана, всеми силами стараясь сохранять человеческий облик. Чувствовать себя человеком, а не птицей. Сохранять себя и свою волю, обращаться тогда, когда я захочу, а не по воле дракона, который решил, что я его игрушка. Подопытная мышка.
– Ладно, – вздохнул Ширан, протянул руку вперед и выхватил из воздуха тяжелый конверт со сломанной красной печатью. Я удивленно вскинула брови: никогда не видела, как драконы пользуются пространственными каналами.
Прокладываешь чарами этакую невидимую червоточинку. Потом просовываешь в нее руку и берешь вещь из другой комнаты, не вставая с кресла.
– Взгляните, – Ширан протянул нам конверт. – У меня есть высочайшее разрешение на любые эксперименты.
Джеймс взял конверт, вынул из него листок плотной бумаги, а я даже смотреть не стала. Все разыграли, как по нотам.
– Такие проклятия это тоже оружие, – сказала я. – И умный владыка должен разобраться, как его использовать, а наш государь очень умен. Но да, механизм нужно отработать. Вот я и попалась. И Эдвин тоже. И теперь вы будете наблюдать за нами… и я не верю, что в итоге снимете проклятие.
Пока я говорила, Ширан улыбался, но потом стал серьезным.
– Обещаю, что избавлю вас от него. Клянусь основами земли и неба.
Над его головой вспыхнули искры – клятва была одной из самых сильных. Если Ширан обманет, она испепелит его – и теперь мне стало спокойнее. Пусть самую чуточку, но спокойнее.
– А пока, – сказал дракон, – предлагаю вам все-таки заняться зельями. У короля свои запросы, а у меня свои. Да и нужно же чем-то заниматься, правда?
***
После ужина, щедрого по-драконьи, Патрик ушел, напоследок пообещав брату, что отыщет способ, как прижучить эту крылатую ящерицу и все его племя. Эдвин раскланялся и ушел в библиотеку – здесь она была раза в четыре больше той, что была в нашей академии.
А мы с Джеймсом пошли в парк на прогулку. Весенний вечер был свежим и теплым, в воздухе плыли запахи цветов и трав, и настроение невольно прояснялось.
– Мне жаль, что так вышло, – сказал Джеймс, когда мы остановились у фонтана. Я лишь махнула рукой.
– Ты ни в чем не виноват. Это я тебя в каком-то смысле подставила. Вот ведь нашел ты ассистентку, правда? Сидел бы сейчас спокойно дома…
– Не сидел бы, – улыбнулся Джеймс. – Лежал бы в гробу, не сумев пройти первый этап отбора. Другая ассистентка вряд ли среагировала бы так быстро, как ты.
Я лишь смущенно отвела глаза – вспомнился наш почти поцелуй, и это невольно вгоняло в краску. Джеймс был рядом, я чувствовала запах его одеколона и кожи с едва уловимой ноткой кошачьей шерсти, сухой и теплой, и мне было одновременно очень спокойно и как-то не по себе.
– Так что ты меня спасла. Кстати, почему нельзя гладить твою голову? Совы вроде бы любят, когда их чешут.