— Кофе, — нервно отозвалась девушка. — И… что это все значит?!
Глава 1. Первые минуты
Риту трясло. Зубы стучали о край чашки, руки дрожали, и тот парень, что предложил ей кофе, мягко забрал его обратно и дал кружку с водой. Правильно — обольется, так хоть не кипятком.
— Может, успокоительного? — тихо спросила стоявшая рядом с ним девушка.
— Нет, — резко скомандовал тот, что привел Риту сюда. — Бодрящее, восстанавливающее, но не успокоительное. Заснет сейчас — провалится обратно.
— К-куда провалюсь? — спросила Рита. Мелкие глотки, один за одним, помогали если не успокоиться, то хотя бы взять себя в руки. Перед глазами словно наяву встала подернутая серым мороком, застывшая, внезапно обезлюдевшая улица. Ледяной ком в животе, который вдруг словно взорвался, наполнив холодом ее всю, до самых кончиков пальцев. Далекий жуткий вой. «Туда. Сама ведь знаю».
Жалобно, почти по-человечески застонал Барс. Он как вцепился всеми когтями в толстовку, так и висел, прижавшись упитанным пушистым тельцем и крупно дрожа. Рита судорожно вздохнула, поставила кружку на деревянный подлокотник, только сейчас осознав, что сидит в широком, довольно жестком и явно старом кресле. Погрузила ладони в мягкую шерсть. Она помнила, как бежала сквозь серую муть, прижимая к себе Барса обеими руками, страшно боясь потерять, уронить — даже больше, чем того жуткого воя…
Гладила, пока не утихла дрожь и под ладонями не зародилось слабое, едва слышное мурлыканье. И только тогда начало и ее отпускать, так медленно, будто она была какой-нибудь хлипкой истеричкой, а не уверенной в себе, абсолютно самостоятельной, независимой, знающей себе цену… «Хватит уже себя нахваливать, признай честно, что испугалась до одури, до помутнения мозгов, и до сих пор не можешь в себя прийти!»
«А мысленные споры с собой — верный признак нервного срыва, так что прекращай».
Одной рукой продолжая почесывать Барса за ушком, Рита потянулась за кружкой.
— Подожди, — девушка что-то туда накапала из явно не аптечного пузырька. Объяснила: — Восстанавливающее. Теперь пей. Потом можно кофе.
Теперь вода слегка, самую малость, отдавала лимоном и еще чем-то травяным. Рита выпила залпом. Медленно вздохнула. Барс ткнулся мордой под мышку, заурчал громче: требовал внимания. А Рита наконец-то осознанно осмотрелась, пытаясь понять, куда она попала.
Гараж? Или оборудованная из гаража мастерская: верстак, какие-то детали, полки с инструментом и всяким наверняка очень нужным хламом, небольшой стол и несколько разномастных стульев, даже показалось на секундочку, что она снова дома. В папином гараже творилось то же самое. Вот только вместо папы здесь были трое незнакомцев. Два парня и девушка, все — немного старше ее, может, двадцать один-двадцать два года.
Парень, который угощал ее кофе, Рите понравился. Вроде и не сказать, что красавчик — не слишком высокий, щекастый, не толстяк, но и не подтянутый, эдакий плотно сбитый пухлячок. Короткие светлые волосы забавно топорщатся надо лбом, на лбу пятно, будто вытирал пот грязными руками. Футболка тоже в пятнах, черные рабочие штаны… Хозяин гаража, наверняка.
Тот, что привел ее сюда, худощавый, черноволосый, в плотной темно-серой куртке, таких же штанах и высоких, плотно охватывающих щиколотку ботинках, почему-то казался старше других. Может, из-за неприятного, темного и вызывающего мурашки взгляда? Или из-за резкого голоса и уверенных, приказных интонаций? На самом деле, он пугал иррационально, необъяснимо. Встреть Рита его где-нибудь дома, ночью на пустой улице, удрала бы, не раздумывая. Но он вытащил ее из… из черт знает чего, в чем надо будет разобраться отдельно, когда ее перестанет трясти. А главное — девушка, которая повисла на нем, едва они оказались здесь. Такой встрече можно только позавидовать. И сейчас, когда та занялась Ритой, этот опасно-пугающий парень смотрел на подругу с такой счастливой, глупо-радостной улыбкой, что от зависти сводило челюсть.
А девушка, между прочим, настоящая красотка. Серые глаза, точеный носик, сочные красивые губы, яркие рыже-каштановые локоны, собранные в высокий хвост. И фигурка не подкачала. Рита совсем не считала себя блеклой мышью, но тут снова кольнула зависть. Она отвела взгляд, поставила на стол опустевшую кружку и взяла кофе.
Все еще горячий, ничуть не остыл. От кружки разошлось по ладоням живительное тепло. Рита сделала глоток, еще один, тепло разливалось по телу, дрожь отступала, только теперь она осознала, насколько сильно замерзла. Будто не май месяц, а середина января, хотя… нет, тот холод был не таким, не зимним. Стылый и муторный, он будто вползал внутрь и начинал пожирать изнутри. И почему-то казалось, что совершенно неважно, январь на улице, май или август…