— Эй, Рита, а тебе какие машины нравятся?
Тот, с наглыми глазами, который назвал ее красивой. Стоял в дверях, подпирая широким плечом косяк, улыбочка — плюс сто к харизме, ну или он сам так считает, короче говоря, типичный мачо. И почему-то Рите тут же захотелось зарычать и огреть чем-нибудь плоским и тяжелым по лицу. Вроде и повода нет, не считать же такой плоский подкат за повод?
— Велосипеды.
И отвернулась.
— Эй, тогда ты точно местом работы ошиблась!
Рита подняла голову. Надо же, этот тип уже успел переместиться от двери к столу и нагло заглядывал в ее записи!
— Во-первых, я не «Эй». Во-вторых. Выйди и закрой за собой дверь. Твое рабочее место не здесь, а я в компании не нуждаюсь.
— И тебе не скучно здесь одной? Не-ет, не верю. Меня, кстати, Ремом звать. Рем Алентис. Очень приятно познакомиться… Р-рита, — чуть ли не мурлыкнул ее имя.
— Или ты выходишь сам…
— Или? — и он уселся на край стола, небрежно сдвинув в сторону журнал заказов.
«Или здесь произойдет убийство», — мрачно подумала Рита. Этот Рем, Р-ромео недоделанный, раздражал до темноты в глазах. Рита даже поняла, почему: кого-то он ей напоминал, кого-то неприятного из тех воспоминаний о доме, которые так и не восстановились.
Неизвестно, принял он заминку девушки как неуверенность или молчаливое кокетство, но наклонился к ней через стол с явным намерением поцеловать. И едва не наткнулся на тщательно заточенный карандаш, который Рита мгновенно выставила перед собой.
— Глаз выколю, — сказала с милой улыбкой. — И скажу, что сам напоролся. И, заметь, даже не совру.
«Ромео» замер неподвижно. Вот только улыбка стала еще шире, а в глазах зажегся интерес. «Его что, возбуждают такие игры? Или заводит сопротивление?!» — Рита понимала, что загнала себя в какой-то опасный тупик, понимала, что откатить ситуацию назад, свести к шутке — значит, сдаться, но что делать, если он все-таки полезет? Глупо угрожать, если не можешь исполнить угрозу. Не с того учиться начала, к чертям календарь, срочно нужен местный уголовный кодекс! Хотя бы в части самообороны, защиты чести и достоинства, или как еще можно вот это вот всё назвать?!
Барс появился на столе с боевым воплем, вздыбив шерсть, дугой изогнув спину и еще одной дугой — распушенный хвост, так что казался вдвое больше обычного размера. От его утробного рыка и грозных завываний даже стекла в окне задрожали! Или Рите так показалось от неожиданности?
Как бы то ни было, эту угрозу «Ромео» воспринял всерьез. Не просто отшатнулся, а шарахнулся! Правда, тут же пришел в себя, и откуда-то в его руке возник разводной ключ.
Но тут уже и Рита отмерла. Вскочила с воплем:
— Тронешь моего кота — убью!
— Это — кот?! — так же громко заорал «Ромео».
«Ага, проняло!» — обрадовалась Рита.
И тут в контору вбежал Пит, а за ним и все остальные.
— Рем, отвали от нее!
— Что здесь происходит?
Пит и Ольг, практически одновременно. Барс выдал еще одну переливчато-рычащую, явно угрожающую руладу и пошел на Рема — боком, на прямых ногах. Бойцовый кот в атаке!
— Лучше свали, пока цел, — сердито посоветовала Рита. — А то будешь с разодранным лицом ходить, и это еще в лучшем случае.
— Кто впустил сюда этого зверя? — «Ромео» пятился, Барс вопил, а Пит вдруг хмыкнул — громко так, издевательски, и сказал:
— А его не надо впускать, он сам войдет. Ты, Рем, осторожней с ним.
— Рита? — Ольг выглядел недовольным: еще бы, срывают тут ему рабочий процесс.
— Сидела, читала, никого не трогала, — пожала та плечами, — вдруг вперся ваш работник и начал ко мне нагло клеиться. На просьбу уйти не отреагировал.
— Рем, — Ольг перевел взгляд на «Ромео», — если тебе очень скучно без работы, иди наведи порядок на своем стеллаже. Лишним не будет. Зайдешь еще раз к Рите без рабочей необходимости — оштрафую. Остальных тоже касается.
— Вот-вот, цирк нашли, — поддакнула Рита, вдруг осознав, что стена вообще-то стеклянная, а значит, все имели возможность наблюдать приставания «Ромео», можно сказать. в прямом эфире. Шоу «За стеклом», чтоб их! — Барс, один ты меня любишь и защищаешь, оставь этого типа, иди ко мне.
— Психическая, — пробормотал себе под нос «Ромео», выходя. «Ну и хорошо, — подумала Рита, — больше не полезет».
А Барс и усом не повел. Замер, утробно рыча, и так и стоял, пока все не вышли, а Рита не осталась в гордом одиночестве. Не считая, конечно, великолепного и грозного рыжего защитника. И только тогда гордо прошествовал к ней и позволил сгрести себя в охапку.