А еще, когда Рита гуляла одна, на нее обращали внимание одинокие мужчины. И ладно бы просто внимание обращали, а то ведь знакомиться лезли! Наверное, принимали за искательницу курортных романов. Как там Айза сказала? «Столичную штучку, которая приехала за загаром и мужчинами»? Нет уж, не надо ей такого счастья!
С Питом все было иначе. И совсем не из-за мороженого и газировки. С ним Рита ловила на себе не меньше, а то и больше заинтересованных мужских взглядов, но подходить знакомиться никто, конечно, и не пытался. А еще — она перехватывала и совсем другие взгляды. Ревнивые, женские: Пит тоже привлекал внимание. В эти моменты Рита крепче сжимала пальцы на его локте и с трудом сдерживала торжествующую улыбку.
Они прошли по новой набережной, и там, где в прошлый раз Рита села на автобус и поехала домой, Пит свернул в узкий, извилистый переулок. Дома здесь ничуть не напоминали Голубиную улицу, разве что тоже двухэтажные — тесно слепленные друг с другом, с острыми высокими крышами, узкими окнами, крохотными балкончиками, с фонарями над потемневшими от времени деревянными дверями. Хоть кино снимай!
Из этого переулка снова вышли к морю, будто провалившись на сотню лет назад. На старой набережной — узкой, сложенной из грубого темного камня — не было ни киосков, ни места, где могла вольготно гулять толпа отдыхающих. К выщербленным камням брусчатки почти вплотную подступали заросли акации, и только кое-где стояли под фонарями симпатичные уютные лавочки с изогнутыми коваными спинками.
Волны здесь казались темнее и выше. И никакого пляжа. Набережная спускалась к воде пологим откосом, в море уходили длинные невысокие волнорезы, и там, на волнорезах, прыгали в воду мальчишки, сидели дядечки с удочками, а вдалеке рассекали глубокую синеву бухты яхты под разноцветными парусами.
А еще дальше царапали небо портовые краны, вполне современные, и рассекала пологие бирюзовые волны длинная черно-серая баржа. Виднелись за кронами акаций серые металлические крыши — склады, наверное. Картина ни разу не туристическая, не для рекламных фото, зато какая-то… настоящая, что ли? Сразу понимаешь, что город в полмиллиона жителей вряд ли живет одними туристами.
— Нравится здесь? — спросил Пит.
Рита молча кивнула. А Пит вдруг обнял ее за талию, притянул к себе. Теперь они шли, как настоящая парочка, и Рите совсем не хотелось возражать. Вместе с негромким плеском волн на нее накатывало умиротворенное спокойствие, а надежная, уверенная и в то же время осторожная хватка Пита добавляла уверенности. И все, что тревожило, заботило, занимало голову чуть более чем полностью, вдруг оказалось далеким и не слишком важным. По крайней мере, оно точно могло подождать.
Домой они вернулись в сумерках. Рита была сытая — зашли в «Пирата» возле порта, — уставшая и спокойная, как, кажется, еще ни разу в этом мире. Поднялась к себе в комнату, посмотрела на стопки книг на столе, на спящего Барсика. Кот словно уловил ее взгляд: приоткрыл зеленые глаза, пошевелил ушами, широко зевнул, потянулся — и заснул снова.
— Хорошо тебе, — сказала Рита. — Кто будет у кота-попаданца спрашивать аттестат? Хотя у меня, похоже, тоже не собираются его спрашивать. Но это сейчас! А документ — на всю жизнь. Мало ли, что как потом будет.
Барс снова зевнул и мягко, протяжно заурчал. Мол, ложись, хозяйка, спать, хватит себе и мне голову морочить, от одного вечера без учебы ничего с твоим аттестатом не случится. Все равно ведь получишь, куда они денутся?
— Вот скажи, ты понимаешь, чего хочет Пит? — Рита подвинула Барсика, легла и задумчиво уставилась в потолок. Потолок ответов не давал, да и вообще — неоткуда их было взять, ответы. Ладно — Пит; Рита и сама себя не очень понимала! Хочет она внимания Пита или все-таки нет? А если хочет, то зачем? С какой перспективой? Легкий флирт? Серьезные отношения? Подойти к вопросу взвешенно и разумно никак не получалось, особенно после сегодняшней романтической прогулки. Сейчас ей просто было хорошо и совсем не хотелось портить себе вечер нервирующими мыслями.