Там все пошло, как надо. Первое время Леню несколько раздражало оперное сопровождение, но он быстро привык. Как оказалось, его знакомая понимала толк не только в опере. Даже сейчас, вспомнив, что они устроили под арию Каварадосси в исполнении Лючано Паваротти, Маркиз блаженно зажмурился. Он не остался у Аллы. Все же нужно соблюдать конспирацию. Да и вообще, дома ждали его два голодных троглодита. Но настроение было превосходное. Он даже решил послушать "Норму", чтобы было что обсудить потом с Аллой.
И надо же было такому случиться, чтобы ему подвернулась эта тетка, которая не нашла ничего лучше, чем помереть в его машине!
***
Леня снял машину с ручника и отъехал от тротуара.
Нужно было срочно принимать какое-то решение, что-то делать... Обратиться в милицию? "Знаете, эта женщина села ко мне в машину и неожиданно умерла! Я ее никогда прежде не видел, знать ее не знаю..."
Ничего глупее не придумаешь. Никто не поверит в такую идиотскую историю, Леня и сам бы не поверил, если бы кто-то рассказал ему такое...
А если окажется, что женщина умерла не своей смертью... А ведь она действительно сказала, будто ее отравили.., какой-то Альберт...
Никто не станет искать этого Альберта, тем более что о нем известно только со слов самого Лени.
Никто не захочет устраивать себе такую головную боль. На него и свалят все шишки...
Куда же девать покойницу? Как от нее избавиться? Сбросить в одну из многочисленных рек и каналов? А вдруг ее еще можно спасти? Конечно, пульс не прощупывается, дыхания нет, но вдруг еще можно что-то сделать? В таком случае самое правильное - отвезти ее в больницу...
С такими безрадостными мыслями Леня Маркиз ехал по улице, как вдруг он увидел на перекрестке инспектора ГАИ, или как сейчас называется эта суровая организация - ГИБДД.
Гаишник недвусмысленно делал Лене знаки остановиться. Только этого не хватало!
Вот теперь Маркизу действительно стало страшно.
Одно дело, если он сам явится в милицию с этим злополучным трупом. Тоже, конечно, ничего хорошего, но все же какие-то шансы на спасение есть. А вот если его остановят на улице с мертвой женщиной в машине - тут уж точно никогда не оправдаешься!
Гаишник подошел к серебристой "тойоте" со стороны водителя и приложил руку к козырьку:
- Сержант Трясогузкин. Ваши документы, пожалуйста!
Леня протянул милиционеру права и документы на машину и робко поинтересовался:
- Разве я что-нибудь нарушил?
- Один господь бог ничего не нарушает, - философски проговорил сержант. - Вы не включили левый поворотник.
Леня прекрасно помнил, что включал поворотник, но спорить с инспектором может только камикадзе.
- Ну, может быть, мы как-нибудь договоримся? - просительно протянул Леня, вытащив из бумажника сторублевую купюру.
- Вот видите, - дружелюбно ответил Трясогузкин, - значит, вы чувствуете за собой вину, если готовы заплатить... Только я не имею права взять с вас штраф на месте.
- Я не плачу штраф, я хочу сделать добровольный взнос в фонд организации культурного досуга малоимущих милиционеров...
- Если бы все водители так хорошо понимали нужды нашей милиции! Сержант удовлетворенно улыбнулся, спрятав деньги в бумажник. - Правда, девушка? - Он наклонился, взглянув на Ленину молчаливую пассажирку.
- Она плохо себя чувствует, - сообщил Маркиз, стараясь не впасть в панику, - мы едем в больницу, поэтому я спешу...
- Правда, как-то она неважно выглядит, - согласился сердобольный сержант, - может, вам "скорую" вызвать? Быстрее получится, а то вы ведь знаете, как сейчас в больницах - помереть можно, пока врача дождешься... Девушка, хотите, вызову "скорую"?
"Девушка" по вполне понятной причине не ответила, и Маркизу пришлось отдуваться за двоих:
- "Скорая" в дежурную больницу отвезет, там ни ухода не будет, ни лечения. Я ее везу в Пятую городскую, там у меня брат работает. Сами понимаете, когда свой человек, гораздо лучше, все-таки приглядит...
- Брат? - переспросил Трясогузкин. - Ну тогда конечно... Брат - это святое... Ну ладно, коли так, поезжайте...
В его голосе звучало легкое сомнение оттого, что Пятая городская больница была известна, как самая отвратительная в городе, и попасть туда по доброй воле никто не хотел. Большой удачей считалось выйти из этой больницы в том же состоянии, в каком попал, то есть относительно живым, не подхватив какой-нибудь заразы, не простудившись в продуваемых насквозь коридорах, не сломав ногу на скользком линолеуме, либо же вообще не отдав концы.
Леня перевел дыхание и скорее покинул разговорчивого сержанта, старательно соблюдая все существующие правила. Руки у него чуть заметно дрожали, по спине стекали капли пота, хотя в машине было далеко не жарко.
- Ну и подложила ты мне свинью... - негромко проговорил он, покосившись на свою пассажирку. - Чтобы я еще кого-нибудь подвез!
***
Леня действительно поехал в сторону Пятой городской больницы, поскольку, во-первых, она была ближе всего, а во-вторых, там царили такие порядки, что спокойно могли не заметить подложенного трупа долгое время. Ехать по городу с женским трупом в салоне - удовольствие из разряда экстремальных. Есть, конечно, любители прыгать с железнодорожных мостов и фабричных труб, нырять в бассейн с крокодилами и змеями, но Леня к таким развлечениям никогда не питал слабости.
Остановившись перед очередным светофором, он оказался рядом с бежевой "восьмеркой", за рулем которой сидела очень симпатичная брюнетка лет двадцати пяти. Девушка окинула Маркиза оценивающим заинтересованным взглядом, явно одобрила и кокетливо состроила глазки. Затем она заметила, что он в машине не один, несколько огорчилась и разочарованно вгляделась в его спутницу.
Тут же на лице брюнетки появилось такое выражение, будто она увидела привидение... Впрочем, почти так оно и было.
Леня покосился на свою немногословную "пассажирку" и увидел, что та сползла с сидения и приняла крайне неудобную позу, совершенно невозможную для живого человека.
К счастью, включился зеленый сигнал светофора, Леня рванул с места и быстро оторвался от бежевых "Жигулей". Придерживая левой рукой руль, он постарался усадить свою беспокойную "пассажирку" поудобнее.