Порой папа в шутку сравнивал мое упорство с идущим на всех парах локомотивом: вроде бы и сомневаюсь в собственной затее, а ноги все равно несут вперед. Жилище Кейнов медленно погружалось в сон: затихали шаги и голоса из спален, светильники меркли за ненадобностью. Я кралась в собственном доме, не зная, как объяснить свое вдруг проснувшееся любопытство. Захотелось почитать перед сном?
Стоило мне открыть дверь, как на массивном дубовом столе зажглась лампа. Моя работа и папина гордость. Пусть наше общество и не было готово к прогрессивному образованию девушек, папа всячески поощрял мое влечение к бытовой механике.
Книжный шкаф стоял напротив стола, но меня он интересовал мало. Куда ценней была сейчас книжная полка на противоположной стене, задрапированная тяжелой портьерой. Таким своеобразным способом отец спасал от лучей палящего солнца самые ценные свои книжные раритеты. Зеленая бархатистая ткань легко поддалась моей руке и сдвинулась вправо. Передо мной тут же оказался стройный ряд книг с золотистыми вензелями на корешках и не малейшего понимания, а что же именно искать. “Артефакторика. Базовый курс” - мило, но с этим я вряд ли совладаю. На “Продвинутый курс” я и смотреть не стала. По той же причине. Хоть бы один корешок содержал “целительство”, “лечение” или “что делать, если у вас котяра при смерти”, хоть бы один...
С тяжелым вздохом я опустилась в мягкое кресло и через секунду подскочила вверх, обнаружив забытую книгу на сиденьи. “Мифы и легенды старого мира” - вполне в духе моего отца -мечтателя. Я начала листать книгу, оказавшуюся столь неожиданным образом в моих руках, скорее просто ради душевного успокоения. Но очень скоро меня начало терзать чувство совсем другого толка - предвкушение нового эксперимента.
Очень простенький ритуал, настолько, что и пятилетний ребенок осилил бы, имей он на то нужду. Гарантий ноль, доказательств еще меньше, но ведь тем любопытнее! Нехитрое действо под пафосным названием “кровное братство” обещало разделение гипотетически тяжелой ноши пополам или отдачи той самой гипотетической половины. Я мерила шагами свою комнату, взвешивая в голове все свои за и против. Хвостатый так и лежал, иногда едва заметно дергал передней лапой, но подниматься не торопился, как и открывать глаза.
Да какой там может быть тяжелый крест у кота? Отравился? Белены объелся? Я в любом случае его болячки себе брать не собираюсь, пусть даже и половину. Даже если я здоровый человек. А вот что, если дать коту немного сил и здоровья? Ага, и еще желательно не обрасти шерстью взамен. Да ну, глупости все это! Ритуалы все -таки создавались для людей, для магов в конце концов, а не для животных. Тут просто мифами не отделаешься.
Спустя несколько минут я поймала себя на шальной мысли, что теперь меня куда больше интересует, подействует ли ритуал на кота или нет. Ох, серенький, не в тот дом тебя принесли...
Отложив книгу от себя подальше, я в очередной раз повернулась к меховому клубочку. С магией баловаться нельзя. А в этой книжонке одни лишь вымыслы да сказки. И. и на миг только представив картину в голове, как я стою посреди ночи на заднем дворе с лопатой в руках, я ужаснулась. Тело покрылось мурашками, словно воображаемые порывы ветра, гроза и протяжный дикий вой были реальностью. Ну уж нет, я никого закапывать не буду!
Достав канцелярский ножик из верхнего ящика своего письменного стола, я быстрым шагом подошла к дивану. Словно боялась растерять свою решимость. Тонкое лезвие едва коснулось ладони, но из маленькой царапины тут же выступила капелька алой крови.
- Хватит с тебя и этого, понял?! - докатилась, угрожаю коту. - Я, Шелли Кейн, вторая дочь Рика Кейна, первого сына Чарльза Кейна, отдаю тебе.
Как скороговорку проговорив требуемое, я остановилась и призадумалась. Как бы так отчетливее сформулировать, что я даю коту силы бороться с недугом и ни грамма больше?
Додумать мне не дали. Внутренности вдруг скрутило узлом, ощущения были именно такие, и я кулем рухнула на пол. Сил кричать не было, легкие словно горели, не позволяя не то, что говорить, но и дышать. Также неожиданно как и боль, на меня навалилась темнота. Беспамятство медленно принимало меня в свои ласковые объятья, успокаивая, снимая болезненные спазмы.
Я ничего не могла услышать или увидеть. Вокруг был кромешный мрак. Сердце испуганно забилось, когда рядом раздался оглушающий скрип половиц и тут же затих. Темнота подхватила меня, покачивая словно на волнах, и отпустила вниз. Я падала и не могла закричать, скованная ужасом. Мое падение в бездне мрака закончилось слишком быстро, причем чем -то пуховым и мягким, окончательно отрезая меня от внешнего мира.