На пороге она замешкалась, не желая идти дальше. Страх, который до этого момента был просто абстракцией, созданной в значительной степени ее воображением, превращался в реальность.
– Пошли дальше, крошка, – проворчал сержант и, схватив Эрин за руку, заставил ее спуститься по ступенькам невысокого крыльца. У Эрин мелькнула мысль о сопротивлении, но попытка освободиться снова дала бы этому гнусному хаму возможность облапать ее.
Не выпуская ее руки, сержант подвел ее сзади к высокому офицеру и, загремев сапогами, встал по стойке "смирно".
– Арестованная доставлена, товарищ полковник! – громко доложил он.
Офицер обернулся, и Эрин подавила возглас изумления.
Полковник Валентин Соловьев посмотрел на нее так, словно никогда раньше не видел и кивнул.
– Симпатичная мордашка, сержант. Надеюсь, вы довольны, что она оказалась на вашем попечении?
– Так точно, товарищ полковник. Девочка – пальчики оближешь, особенно по сравнению с теми отбросами, которые к нам попадают обычно.
– Угу... – Соловьев отвернулся от Эрин и внимательно посмотрел на сержанта. В его глазах промелькнули презрение и гнев, однако он только вежливо кивнул в сторону дверей в знак того, что конвой свободен.
– Спасибо, сержант. Теперь все. Арестованная попадает в мое распоряжение... – его голос стал твердым. – Можете быть уверены, я запомню все, что вы сделали.
В его словах не было никакой угрозы, однако то, как он их сказал, заставило Эрин почувствовать, что по спине ее побежали мурашки, а с лица сержанта соскочила самодовольная улыбка. Побледнев, он заторопился обратно в здание.
После того как дверь за конвойными захлопнулась, Соловьев опять повернулся к ней.
– Дорогая мисс Маккена, надеюсь с вами все в порядке?
Эрин почувствовала такое облегчение, что не в силах была вымолвить ни слова. Она кивнула.
– Прекрасно, – русский полковник улыбнулся. Кивнув головой в сторону второго офицера, который по-прежнему стоял к ним спиной, он продолжил: – Я хотел бы представить вам моего нового адъютанта, однако, мне кажется, вы уже знакомы. Повысив голос, он позвал: – Капитан Банич!
Эрин не верила своим глазам, но офицер, который резко повернулся и посмотрел на нее, действительно был Алексом Баничем. Алекс слегка улыбнулся.
– Привет, Маккена.
– Алекс!
Сознание того, что Алекс жив, что он на свободе и в безопасности, заставило Эрин позабыть о сдержанности, и все чувства, которые она старательно скрывала на протяжении нескольких долгих месяцев, вдруг вырвались на поверхность. Все маски и роли, ироничное поддразнивание – все вдруг исчезло, сметенное неожиданным осознанием того, что она любит этого спокойного и молчаливого человека. Не раздумывая, она бросилась к нему в объятия.
Никто из них не заметил грустной гримасы разочарования, скользнувшей по обычно бесстрастному лицу Соловьева. Впрочем, она исчезла так же внезапно, как и появилась.
Легкое покашливание полковника напомнило им, где они находятся, и Эрин слегка отстранилась от Алекса. Проведя пальцем по грубой ткани его мундира, она пристально посмотрела ему в лицо.
– Ради всего святого, как ты...
– Это не я. Это он... – Банич кивнул в сторону Соловьева. Торопясь, он быстро пересказал ей события нескольких последних часов. Когда Алекс рассказывал ей о решении маршала Каминова вступить в войну на стороне ЕвроКона, он отчего-то заговорил медленнее, пряча взгляд. – У полковника есть план, как остановить Каминова, но ему нужна наша помощь, чтобы привести его в исполнение.
– Наша?.. – Эрин только теперь заметила Майка Хеннеси и Фила Тепплера, которые загружали машины в компании русских солдат. Заметив, что она смотрит в их сторону, оба ответили улыбками. Эрин повернулась к Соловьеву.
– А я включена в ваш план, полковник?
– К сожалению, нет, мисс Маккена. Мистер Банич и остальные прекрасно умеют обращаться с оружием, а вы – нет, – в голосе Соловьева, однако, не было и следа сожаления. Указав на томившегося возле "ЗИЛа" молодого человека в штатском, он продолжил: – Плеханов отвезет вас в ваше посольство. Взять же вас с собой в то место, куда мы отправляемся, означает лишь без нужды подвергать вашу жизнь серьезной опасности.
– Он прав, – поддакнул Банич. – Кроме того, кто-то же должен доложить в Вашингтон о том, что случилось, и о том, что еще может случиться, если нас постигнет неудача.
Эрин еще раз посмотрела на русскую военную форму, в которую он был одет.
– Тогда хотя бы скажите мне, что вы собираетесь предпринять.
Алекс отрицательно покачал головой.
– Не могу.
– Но почему? – требовательно спросила Эрин. Страх за его жизнь заставил ее задать свой вопрос резче, чем ей хотелось бы. – Ты мне не доверяешь?
– Ты же знаешь, что доверяю, – Банич положил руки ей на плечи и заглянул глубоко в глаза. Его голос стал совсем тихим, так что Эрин приходилось вслушиваться. – Мы собираемся предпринять нечто совершенно противозаконное и опасное. Если мы провалимся, меня ждет смерть. Даже в случае успеха ЦРУ, конгресс и Верховный Суд могут меня распять. Что бы ни случилось, я не хотел бы потянуть тебя за собой. Я могу быть более или менее уверен, что этого не случится, только если ты ничего не будешь знать о моих планах. Понимаешь?
– Да, – негромко шепнула Эрин, стараясь сдержать слезы. Если она начнет плакать, это никому и ничем не поможет. Она вытерла глаза и попыталась улыбнуться. – Только постарайся, чтобы тебя не убили, Алекс Банич. Мне не идет черный цвет.
Алекс неуверенно улыбнулся, оценив ее попытку сдержать свое горе.
– Вас понял, Маккена.
Наклонившись вперед, он поцеловал ее.
– Нам пора, мистер Банич, – прозвучал над ними голос Соловьева. – Машины ждут.
– Я готов, полковник, – Банич осторожно высвободился из рук Эрин и снова поцеловал ее, на этот раз быстро и легко. – Я вернусь, – с этими словами он отступил назад.
Валентин Соловьев шагнул к Эрин.
– Здесь я прощаюсь с вами, мисс Маккена. Что бы ни случилось сегодня, я уверен, что мы с вами никогда больше не встретимся, – высокий полковник слегка поклонился, но быстро выпрямился и угрюмо улыбнулся. – Знаете... вы просто замечательная женщина.
У Эрин появилось ощущение, что полковник хотел сказать что-то большее, но не смог.
А Соловьев уже отвернулся от нее и шагал к грузовикам, за ним Банич. Оба забрались в кабину головного грузовика. Лишь только дверца за ними захлопнулась, мощные дизели заворчали, кашлянули сизым дымком, и грузовики рванулись вперед. Эрин слегка приподняла руку, безмолвно прощаясь с ними, и следила за ними взглядом до тех пор, пока обе машины не свернули на Петровку и не исчезли из вида.
ШОССЕ МОСКВА – ЯЛТА, НЕПОДАЛЕКУ ОТ СТОЛИЦЫ
Два крытых брезентом грузовика, урча моторами, ехали по шоссе в южном направлении. Их скорость была вполне в пределах разрешенной – ровно шестьдесят километров в час, ибо никому из пассажиров обеих машин не хотелось привлекать ненужного внимания ни к себе, ни к своему грузу.
Полковник Соловьев, сидящий в кабине головного грузовика наклонился вперед и вглядывался через ветровое стекло в стену деревьев по правую сторону от шоссе. Он повернулся к водителю – молоденькому лейтенанту, облаченному, однако, в солдатскую форму.
– Скоро поворот, Паша. За изгибом шоссе.
Лейтенант напряженно кивнул.
– Вас понял, полковник, – и он крепче вцепился в рулевое колесо могучего "урала".
Соловьев тем временем повернулся к человеку, сидевшему справа.
– Контрольный пункт расположен в нескольких сотнях метров от шоссе. Вы помните, что надо делать?
Алекс Банич кивнул.
Он завозился на сиденье и в последний раз проверил лежавший у него на коленях автоматический пистолет, убедившись что магазин полон, а глушитель надежно закреплен на стволе. Засунув оружие глубоко под мундир, он откинулся на спинку сиденья и попытался отогнать сомнения, снова охватившие его.