Когда за окном слякоть, так приятно быть в тепле, сидеть на кухне, освещенной желто-рыжей лампой, за накрытым столом и ждать, когда соизволит вскипеть чайник. Вот небольшой электрический прибор начитает важно пыхтеть, и девушка торопливо вскакивает с коленей возлюбленного, чтобы сделать им чаю. Простой пакетированный Гринфилд с бергамотом кажется таким вкусным, словно это не субпродукт с чайной плантации, спрятанный в небольшой бумажный пакетик, а настоящий листовой цейлонский, индийский или из Шри-Ланки. И дело, конечно, не в чае, а в ней. В том с какой любовью Кристина протягивает Виталику кружку — ту самую из которой он пил в детстве. И ему нестерпимо хочется сделать что-то в ответ, но что? Разве что поцеловать ее ручку, сказать, как он счастлив, и промолчать о том, что уже осознал для себя.
А где-то далеко, за пеленой другого мира, чертыхается Артем Крылов. Не послушали. Оба. Вот что теперь будет? Он же обидит Котенка! Изменит ей! Бросит!
— А что если нет? — шепнул чей-то ангельский женский голосок.
— Как нет? Я же знаю Виталика! — возразил он.
— Уверен? — усмехнулась она и показала Теме кусочек чужого будущего. Он улыбнулся, и она взяла новоприбывшего за руку. — Пойдем, Крылов, не заставляй себя ждать.
— Это страшно? Я больше не увижу Котенка, Вита, родителей? — засомневался он, боясь уйти в ту самую неизвестность, о которой столько говорят, но никто ничего не знает.
— Увидишь, когда время придет, — еще шире улыбнулась девушка и потянула Артема, — не скоро.
Вкус ревности /Специальный бонус/
В первый день сентября осень неожиданно решила взять выходной. Еще с августа в северной столице стояла холодная промозглая погода, но вдруг пришло бабье лето. Кристина вертелась у большого зеркала, довольно рассматривая свой наряд. Первый день в академии, знакомство с новой группой, начало другого жизненного этапа. Такую важную дату необходимо встречать при параде. Узкая юбка-карандаш до колена отлично подчеркивала ее аккуратную попку, верхние пуговицы белоснежной приталенной рубашки были расстегнуты, а специальное белье соблазнительно приподнимало грудь, завлекающе выглядывающую в вырез. Ей не требовался броский макияж, лишь немного косметики и капля духов — этого было достаточно, чтобы создать образ сексуальной кошечки.
Как никто другой, Кристина знала, что встречают по одежке. Ей предстояло найти новых друзей, а значит, с самого начала нужно всех покорить. Девушка снова покрутилась, осматривая себя спереди, сзади, с боков…
— Котенок, а может, ну его… твой универ. Оставайся дома, — в комнату ввалился заспанный Вит. Он не сразу обратил внимание на свою девушку, но как заметил ее наряд, недовольно нахмурился.
— Не могу, ты же знаешь. Первый день в академии, — не сводя взгляда со своего отражения, пробормотала Кристина.
— Поэтому так вырядилась? — кинул он, на что Кристина резко обернулась.
— Это что еще за фокусы? — она строго посмотрела на Вита, уперев руки в бока, словно недовольная мамочка отчитывала нерадивого сынулю. Это было показное. На самом деле, Кристине было чертовски приятно, что Виталик так себя повел, значит, правда неравнодушен.
Они были вместе неделю и почти все время проводили в постели. Конечно, этому способствовала и отвратительная питерская погода, когда не погуляешь по городу, но в первую очередь ребята хотели насладиться друг другом. Отпуск Виталика скоро заканчивался, через пару дней ему предстояло вернуться в Москву, и теперь видеться они смогут только по выходным. Кристина очень переживала, что Филатову быстро наскучат отношения на расстоянии, и все закончится, едва успев начаться. Она не подавала виду, но старалась впитать максимум эмоций, которые он давал.
Если бы у Крис был выбор, она, конечно же, осталась с Виталиком. Но не только обязательства перед высшим учебным заведением подгоняли ее в академию, девушка понимала, что, если Филатов ее оставит, академия станет ее отдушиной. Крылова была слишком умной девушкой и понимала, что должна обезопасить себя с тылов.
— Мне не нравится, что ты так одета. Котенок, твой наряд очень даже ничего, но только если рядом я, — промурлыкал Филатов, подходя к своей девушке и собственнически сжимая ее ягодицы.
— Вит, мне приятна твоя ревность, но переодеваться не стану! Можешь не просить.
— Я не ревную, просто не хочу, чтобы всякие смазливые ублюдки глазели на то, что принадлежит мне. Хватило уже твоего Олежка, — соврал Виталий, прекрасно понимая, что ревнует.