Саня в долгу не остаётся. Он неожиданно замазал всё лицо Эмилю взбитыми сливками, а затем кинул на всё это откуда-то взявшиеся перья, но случайно попадает на уже спустившегося Руслана, и они вдвоём бегают за бедным Сашей.
— Вы чё, подушку порвали? — орёт Никита. — Дебилы.
Они чуть успокаиваются лишь к четырём часам утра. Хорошо, что в округе никого. Мы сняли столько компромата, ржали, как ненормальные с девочками, но они всё же выдыхаются. Странно, что так поздно после такого количества алкоголя. Руслан встаёт за моей спиной, пока я сижу на лавке за столом, обсуждая с Лерой показ и её работу, и складывает руки на груди. Я автоматически складываю свои поверх его.
— Пошли спать, — зовёт Рус.
Нам придётся спать в одной комнате. Не скажу, что я расстроена. Едва мы ложимся, как Руслан притягивает меня, очень тесно и крепко прижимая, и целует в районе уха, щекоча.
— Люблю тебя очень, Ева, — бормочет мне на ухо, засыпая.
Тяжёлый, как слон. И увалился чуть ли не на меня. Но мне нравится эта тяжесть. Лишь бы не задохнуться ночью.
Глава 11
Утром мы с девочками встаём, конечно, же раньше. Убираем свинарник, готовим завтрак. Смеёмся с этих дураков, вспоминая, что они творили. Парни постепенно начинают воскресать. Выползают из комнат с видом умирающих.
Рус встаёт одним из последних, но выглядит самым живым. Умытый, одетый, словно и не пил.
— Доброе утро, — целует меня в щеку, задерживаясь ненадолго губами.
— Доброе. Как себя чувствуешь?
— Словно умер, — смеётся он. Нет, ему тоже было плохо. — Вау, девчонки, спасибо за чистоту и завтрак.
— Хоть кто-то спасибо сказал, — смотрит Аня с укоризной на Арса.
— Я приду в себя, Анют, и покажу, как я тебе благодарен. Во всех плоскостях.
— Идиот, — краснеет Аня, а мы смеёмся.
Оставшуюся часть дня смотрим фильмы ужасов, при просмотре которых все пытаются друг друга исподтишка напугать. Руслан сел на пол, а меня усадил между своих ног, чтобы никто меня не трогал. Я откинулась головой ему на плечо, а он сложил свои культяпки у меня под грудью. Так увлечённо смотрел фильм, но периодически чмокал меня в волосы.
Ночью мы разбредаемся по комнатам. Если вчера Руслан был пьяный, то сегодня он полностью контролировал ситуацию.
— Не приставай ко мне, — щурюсь я.
— И в мыслях не было, котик. Только в штанах, — смеётся Давыдов. Хрипло и очень сексуально. — А вообще я предлагаю пари. Кто дольше сможет держать себя в руках.
— А соблазнять можно?
— Можно.
— А приз?
— Есть я выиграю, ты вернёшься домой. Если ты, выбирай, — смеётся Руслан.
— Если выиграю я, то… Ты везёшь меня на Мальдивы, — говорю первое, что приходит в голову.
— Договорились, котик, — тихо смеётся Руслан, уже заводя меня этим.
Мы ложимся под разные одеяла, но бок о бок. Я чувствую его аромат, его дыхание, его взгляд. Решаю поиграть. Поворачиваюсь к нему и тянусь губами к шее. Невесомо касаюсь. Затем спускаюсь ниже, ещё ниже до самого края трико. Руслан тихо шипит, и этого достаточно, чтобы он уже возбудился.
— Сама то сдержишься?
— Постараюсь, — смеюсь я. Мне очень весело.
— Спокойной ночи, — обнимаю его торс, нежно поглаживая.
Чувствую, что Руся дышит тяжело, и мне самую малость даже жаль его становится.
— Пусти, я покурю.
Улыбаюсь и отпускаю. Он выходит на улицу, а я не могу удержаться и смотрю в окно. Приседает, отжимается, курит. Начинаю ржать, закрыв рот подушкой, чтобы никого не разбудить.
Возвращается через десять минут. Я делаю вид, что уже сплю и чувствую, как он чмокает меня в щёку и ложится рядом. Как я без него буду спать завтра? Хочется, чтобы ночь была самой длинной, но рассвет неумолимо быстр. Утром мы наводим чистоту. Парни платят за порванную подушку, пока хозяева проверяют остальные недочёты. И мы разъезжаемся по домам. Рус уточняет:
— Тебя к тебе?
— Да, ты же ещё не выиграл, — смеюсь я, а жаль.
— На чай пригласишь?
— А давай.
В квартире у меня чисто, словно я готовилась. Завариваю наш любимый чай и ставлю чашки на стол. Достаю конфеты и печенье.
— Котик, нам к родителям во сколько?
— В семь.
— Я папе куплю коньяк. Маме цветы тоже.
— Хорошо, Русь.
Отхожу к раковине, чтобы помыть фрукты, но чувствую, как сзади прижимается Руслан. Его руки складываются у меня на животе.
— Так люблю, когда называешь меня так. Это так по-родному.
— Тебе не кажется, что ты слишком близко?