— Марс, в общем, дело такое. Аэлита привезла нам Тимура — это сын Руслана. Лолита — мать ребёнка и сестра Литы. Они мучили Тиму, поэтому Лита приняла решение открыть правду. Он теперь с нами живёт, сейчас её сестра вернулась со своим мужиком и вот.
— Что блять? Ребёнок Руслана?
— Да, Марс. Давай потом. И лучше с Русом.
— Вот он урод.
— Пошли.
В Марсе я была уверена на тысячу процентов. Он не задавал лишних вопросов, делал чётко.
— Нашлялась? О, ты друзей своих привела?!
— Добрый день. Нам бы вещи забрать, — говорит Марс культурно.
— Она никуда не пойдёт.
— Ну и пошла вон тогда отсюда, — оттесняет Марс, как я понимаю, Лолу.
Она красивая. Длинные чёрные волосы, длинные ресницы, голубые глазища. Но она вообще не ухаживает за собой. Какая-то болезненная худоба. Кажется, она связалась не с тем человеком.
— Аэлита, собирай вещи.
Лита дрожащими руками собирает всё необходимое. Выходит мужик Лолиты, начиная бычить:
— Слышь ты, ты кто такой? Оставил девчонку в покое, не лезь в чужую семью.
— Завали, еблан, — хмурится Марс.
— Слышь ты…
— Да че ж ты такой непонятливый, — раз и заехал ему по роже. Обожаю Марса.
— Я тебя засужу! — держится за разбитый нос.
— Пупок развяжется. Завали, башка болит.
— А ты кто такая? — высокомерно смотрит Лолита. — А, ты, наверное, жена Руслана. И как тебе? Не противно, когда муж других трахает, а потом к тебе?
— Слышь, ты завали. Я баб не бью, но и исключение могу сделать, — раздражённо бросает Макс.
— Мы подадим в суд!
— Отцовство Руслан уже признал. На лишение прав подал. Был суд, на который ты не явилась.
— Я не знала!
— Оставь. Зачем тебе это? Он же не нужен тебе.
— Это наш сын. Тебе какое дело?
— Ты больше его не увидишь. По крайней мере, пока не изменишь образ жизни.
Выходит пьяная мать Лолы и Литы. Ну и семейка. Бедный Тимур.
— Я свою дочь не пущу никуда! Ей нет восемнадцати! — едва ворочая языком говорит женщина.
— Что же ваша дочь тогда работает после школы? Почему она сидела с грудным ребёнком? Где вы были всё время?
— Мать, короче, так. Девчонка с нами пойдёт, не советую мешать, подавать заявление, делать хоть что-то. Ясно? Вы только пострадаете, я обещаю вам.
— Угрожаешь? — полувизгом спрашивает Лола.
— Именно. Лучше меня не злить. А если Руслан узнает, а он узнает, думаю, вам ещё больше не поздоровится. Думаю, ты в курсе, — смотрит на Лолу, и она тушуется.
Лита как раз выходит готовая. У неё в руках небольшая сумочка со всем необходимым.
— Я готова.
Мы уже собираемся выходить, но я слышу в спину:
— Ты знаешь, он даже не думал о тебе, когда спал со мной. Уверена, что он заслуживает этого?
Молча выхожу. Она бьёт по самому больному. Марс видит, как мне плохо, и приобнимает за плечи.
— Ев, только не ной.
— Всё нормально.
Мы садимся в машину и Марс выезжает с этого ужасного места.
— Куда?
— К нам.
— А если они что-то сделают? — тихо спрашивает Лита.
— Не бойся, голубоглазая. Реально пупок развяжется.
Смотрю перед собой и даже не сразу слышу звонок телефона.
— Да?
— Привет, кис.
— Привет, — мне так паршиво.
— Как дела?
— Бывало и лучше.
— Не хочешь в кафе сходить?
— Нет.
— А если подумать?
— Ты знаешь, что я замужем. Я уже говорила тебе.
— Мы же просто кофе выпьем. Я уезжаю завтра.
— Удачи на играх, — непрозрачно намекаю.
— Спасибо, кис. Вернусь — наберу.
Кладу трубку. Сегодняшний день меня высосал.
— Помощь нужна?
— Нет, Марс, спасибо. Тут сама.
— Ок.
— Лит, побудь здесь. У меня дома родители, не хочу им сейчас ничего объяснять.
— Да, конечно.
— Марс, подождёшь?
— Я так то на чай рассчитывал. Или я че помощь бесплатная?
— Нет, конечно. С Русланом сочтёшься.
— Брось, Давыдова. Я пошутил. Я оплату только твоей едой принимаю.
Дома спокойно. Мама уложила Тимура и, кажется, лечит папу. Замолкает, когда я вхожу.
— Как посидели?
— Хорошо.
— Спасибо.
— Давай я буду приезжать каждый день.
— Давай. Спасибо, мам, — утыкаюсь в неё носом и роняю пару слезинок. Она гладит меня по голове.
— Мой милый любимый ребёнок. Мне очень жаль, но так бывает.
— Спасибо, мам, — шепчу ей в ответ. Мне пока нельзя расклеиваться. Дождусь хотя бы Руслана.
— Когда твой муж вернётся?
— Пап!
— Ладно, сам с ним свяжусь.
— Папа, прекрати!
— Я просто с ним поговорю, дочь.