Ей пришлось довольно долго ждать, но С.Р.Молина все-таки взяла трубку. Ее голос звучал так, точно она находилась на Альфе Центавра:
— Вы знаете, который час? Я тоже иногда сплю!
— Нет, не знаю, но это неважно. Вы сказали, чтобы я немедленно позвонила, как только что-нибудь вспомню. Так вот, я теперь знаю, что именно я знаю.
— Вы знаете, что именно вы знаете? Что за…
— Мне подсказал Луи. Он вернулся, с ним все в порядке. Поверить не могу!.. Приходите на панихиду по Честеру Ройялу в Часовню Нерушимых Уз, и я вам все покажу. Завтра, в десять утра.
— Вы имеете в виду сегодня, черт бы вас побрал!
— Хорошо, сегодня, черт бы меня побрал. Только приходите.
И Темпл рассказала лейтенанту полиции, что нужно взять с собой, помимо двух полисменов.
Электра превзошла самое себя.
Решетчатая арка посреди часовни утопала в облаках черного крепа. Чучела, заполняющие задние скамьи, были принаряжены в соответствии с моментом: на всех красовались со вкусом подобранные аксессуары черного цвета — траурные повязки на джентльменах, шляпы и вуали на леди.
Букеты георгинов, хризантем и других пышных цветов, подношение от Сэма и его похоронного дома, выглядели свежими со вчерашних похорон и распространяли удушливый скорбный аромат.
Темпл надела льняной черный костюм и графитовые кожаные шпильки от Беверли Фельдман с почти незаметными вкраплениями черного лака. Ожерелье из оникса обнимало ее шею, скрывая начинающие проявляться синяки. Она чувствовала себя точно звезда хэви-металл, только страшно усталая.
По другую сторону от дверей часовни стояла Лорна Фенник в коричневом платье, подчеркивающем землистый цвет лица. Пиар-директор сильно осунулась с тех пор, как Темпл увидела ее впервые. Когда она нервно оглядывала ряды чучел, точно ожидая от них каких-нибудь неожиданных действий, на ее лице двигались одни глаза. Сама она слегка оживилась только по прибытии директора “Рейнольдс, Чаптер и Деус”, Рэймонда Авенюра, в сопровождении неизвестной дамы. Лорна проводила их к первому ряду с болезненным почтением. Те даже не заметили ряды молчаливых “скорбящих”, как будто привыкли к безгласной аудитории.
Темпл наблюдала, чувствуя удивительную отстраненность. Появилась Мэвис Дэвис, ее жалкий перманент был прикрыт короткой кружевной черной мантильей, под беспокойными глазами — фиолетовые круги. Взгляд женщины заметался по часовне, скользнул по немым чучелам в последнем ряду, но так и не нашел ничего, на чем стоило задержаться, даже в этой безобидной, хотя и несколько диковатой, компании.
Ровена Новак явилась в сопровождении Эрнеста Джаспэра. Это удивило Темпл. Однако, в конце концов, Ровена была женой Честера Ройяла и, наверное, не раз встречалась с давним другом мужа, пережившим всех его жен. Может быть, секрет долговечности этой дружбы скрывался в позорных деталях дела Джилхоли. Странные дружбы часто цементируются чувством вины.
Без десяти десять из крытого коридора между часовней и жилым комплексом “Серкл Ритц” возник Мэтт Девайн. Он где-то добыл черный костюм и занял свое место за органом с надлежащим скорбным видом. В черном он выглядел бесподобно.
Темпл все еще переваривала непредвиденное участие в предстоящем Мэтта, когда прибыл Лэньярд Хантер. Его бархатный голос приветствовал поспешившую встретить писателя Лорну:
— Свадебная часовня! Какая ирония! Все равно, что справлять поминки по Честеру в баре, откуда его не раз выкидывали.
Его серебряная шевелюра задела черный креп, свисающий с арки, когда он под руку с Лорной прошествовал к первому ряду.
Прибытие следующего лица явилось неожиданностью для Темпл. Клаудиа Истербрук в вульгарном красном костюме, со своей вечной маской бодрости на лице, вошла, нервно облизывая губы. Она кивнула всем собравшимся так, точно присутствие здесь входило в ее обязанности. Интересно, с чего бы это? — подумала Темпл.
Оуэн Тарп пришел последним. Он быстро отмахнулся от заботливой Лорны, кивнул Темпл — единственный, кто это сделал — затем прошел до середины зала и уселся рядом с одним из лучших произведений Электры, толстой матроной, широкополую шляпу которой сегодня украшали черные атласные розы и густая вуаль цвета полуночи со свадебным султаном.
Темпл взглянула на свои часы. Маленькая стрелка стояла на десяти, большая подбиралась к двенадцати. Где же лейтенант Молина? Она поймала взгляд Электры от центра сцены… то есть, часовни. Конечно, это не театр, и Темпл больше не пиар-менеджер “Гатри”, но это не значит, что она не может немножко подрежиссировать этот спектакль. Глядя на Электру, Темпл постучала пальцем по циферблату часов.