Впервые с того момента, как Андрей очутился в дурдоме, ему не ставили уколы. Да и правду сказать, зад пациента превратился в сплошной синяк. Следами от инъекций были испещерены все ягодицы Котова. К моменту отмены от уколов больной почти не мог сидеть, а подниматься и спускаться на постель мог только с помощью рук, постепенно приподнимая или опуская свое тело с кровати. Когда наступало время приема пищи, Котов даже не присаживался, а ел стоя. Хуже всего было справлять нужду. Сжав зубы от боли, больной медленно садился на очко, иногда чуть не теряя сознание.
— Это все аминазин, — сочувственно говорил Леша Печень. — Больнее укола не придумаешь, разве что сульфазин. Особенно когда в инфильтрат попадут тупой иглой, хуже пытки не придумаешь!
Теперь вместо уколов Котову всыпали в руки горсть разноцветных таблеток — те же лекарства, только не в уколах. Проглотить все пилюли разом было практически невозможно. В два-три приема больной все же выпивал положенные лекарства, процесс приема которых контролировал дежурный санитар.
— Главное, в первый раз все выпить, чтобы санитар ничего не заметил, — продолжал Печень. — А потом можно под язык и в туалете всю эту гадость, которую нам дают, выплюнуть, а циклодол или сибазон оставить! И не дай Бог, персонал заметит, что таблетки не пьешь, тогда сразу обратно на уколы переведут, в наблюдаловку бросят, да еще побьют в придачу.
— Леша, — памятуя об осведомленности Печеня в истории раннего средневековья, задал вопрос Андрей — а скажи, пожалуйста, почему крестоносцы ушли со Святой земли?
— Очень просто. Историческая наука говорит о нескольких причинах. Первая — это то, что военное превосходство было на стороне арабов. Вторая — это банкротство идеи о построении из Иерусалима города на холме, который бы освещал всех, кто осуществляет паломничество. Разноплеменные воины Христовы никак не могли обрести единство. Крестоносцам иногда проще было договориться с арабами, чем друг с другом. Очень многие, в том числе и твои любимые храмовники, переняли за годы пребывания на Святой земле много привычек от своих врагов, так что к концу пребывания в Палестине крестоносцы охотно водили дружбу с сарацинами. Многие из крестоносцев после падения Иерусалима не стали покидать места обетованные и породнились с арабами, приняв ислам.
— Не может быть! А данные обеты! — смутился Котов.
— Под влиянием мудрости Древнего Востока в мировоззрении вчерашних европейцев прошли большие изменения. Поиск нечто среднего между иудаизмом, исламом и христианством заставил воинов Христовых отказаться от некоторых догматов веры. Попытка создать религию, которая бы объединила все народы, привела лишь к ослаблению рыцарских орденов, за чем и последовала сдача Иерусалима неверным. Но тысячи и тысячи прибывавших из Европы христиан продолжали посещать святые места и после падения государств крестоносцев.
— Ты знаешь, Леша, ко мне перестали приходить рыцари, — расстроенно сообщил Андрей.
— Ну все, на поправку пошел! Галюны это у тебя были. У меня такое тоже было — казалось, люди могут общаться телепатически. А один гад, Копыто, до сих пор может влиять на мои мысли!
— Это как?
— Просто. Сашка, наверное, сверхчеловек, вот он и пользуется своей силой. Заставляет меня повторять то, что он в своей голове думает, приказы мысленные отдает.
— Нет, — уже немножко разбираясь в проявлениях болезни, сказал Котов, — так быть не может!
— Да я и сам понимаю, что это невозможно, однако этот Копыто свинья редкостная, и у него, наверное, получается влиять на мою голову. Я уже его и по морде бил, и на словах ему объяснял, а он по-прежнему не отстает от меня.
“Да, не только я больной на голову, — думал Кот, — надо же, посмотришь на Печеня и никогда не подумаешь, что он тоже гоняет”.
29
После тихого часа в отделение принесли магнитофон, разбитую однокассетную “Весну”.
— Сейчас будут танцы! — объявил всем санитар и нажал клавишу “Пуск”.