— Ну блин, - внимательно посмотрел Паша на друга, - а врачи что? Может, куда-нибудь в Москву, к известному какому-нибудь?
— Да что эти врачи, - отмахнулся Сеня.
— Разводят руками, как говорится?
— Ага, - усмехнулся Сеня. – Ну нет, на самом деле, они в наше время или гордые, или жадные, хрен их знает. Каждый пишет свои диагнозы, назначает лечение, говорит, типа всё исправим… а в итоге вот так.
— А с чего ты вообще взял, что этот человек не существует?
— Он у меня в друзьях был, немножко переписка была. А сейчас смотрю – нет ничего, ни следа.
Сеня резко остановился и с отвращением отвернулся – в нескольких метрах впереди на тротуар выбежала кошка. Паша сочувственно посмотрел на друга. Ему была известна причина этой неприязни – Сеня рассказал об этом во время бурного празднования успешного окончания первой сессии. В трезвом же состоянии говорить об этом категорически не хотел, а на все вопросы о таком отношении к котам отвечал максимально кратко и неохотно.
— Уйди! – прикрикнул Паша и топнул ногой.
Кошка тут же отпрыгнула назад и скрылась за ближайшим зданием. Паша молча продолжил путь, он представлял, насколько неприятно его другу об этом говорить. Сеня, за свою ещё недолгую жизнь, успел чуть ли не до вражды поссориться из-за этого с несколькими друзьями. До недавнего времени мало кто знал истинную причину такой неприязни к кошкам, а потому отношение к этому у друзей было скорее шуточным.
Ещё в детстве, почти сразу после смерти отца, Сеня яростно гнал со двора всех котов, которых только встречал. В то время он и сам не понимал, по какой причине он это делает. В мыслях было только одно – кто-то из них сделал что-то плохое, обманул, предал, испортил жизнь… Сенькин мозг крепко-накрепко связал всё плохое с кошками, а особенно с котятами, и, возможно, незнание истинной причины только усиливало эту уверенность. И с каждым неприятным случаем, с каждой болью и болезнью эта ассоциация крепла.
В памяти Сени тот вечер не был особенно примечательным. Он не смог покормить котёнка – подумаешь. Вот только слёзы и ужас в глаза матери, рука, вывалившаяся из подъезда и общая обстановка чётко давали понять, что что-то не так. Само собой, повзрослев, Сеня в подробностях воссоздал события того дня. Иногда он удивлялся, как такое вообще возможно: помнить и точно знать, что в тот вечер отец умер под дверью, помнить его тело, лежащее на пыльном полу, неестественно широко открытый рот и руку, которой он изо всех оставшихся сил пытался постучать в дверь, но при этом сомневаться – а точно ли папа умер? Иногда ему даже казалось, что он словно помнит части какой-то другой жизни, в которой с отцом всё хорошо. Слегка постаревший, он точно как в детстве везёт Сеню в машине, только уже не в детский сад, а в школу. Дарит подарки на день рождения, ругает за первую в жизни пьянку… а ещё приносит домой картонную коробку, заглянув в которую, Сеня видит крошечного дрожащего котёнка и с ужасом убегает в свою комнату.
И если про отца все прекрасно знали и всё точно было известно, то появление в воспоминаниях Николая было действительно странным. Такого человека не было в соцсетях, на фотографиях, выложенных в группе университета, а последнее воспоминание, всплывающее в памяти Сени, датировалось не далее, чем прошлой неделей. И если бы Николай действительно существовал и по каким-то причинам умер, то это бы явно бурно обсуждалось. Впрочем, Сеня твёрдо решил пока не паниковать. Ну мало ли, так вышло, что человек не любит соцсети, отказывается фотографироваться, а теперь просто переехал в другой город. Нужно всего лишь спросить у кого-нибудь... но страшно.
Уже третий день Сеня не может сосредоточиться на учёбе. Пары проходят одинаково – он, погружённый глубоко в свои мысли, смотрит на дверь и надеется, что сейчас выйдет в коридор и увидит Николая. Высокого парня с длинными и будто специально растрёпанными волосами в своей традиционной красной футболке с обязательной нашивкой любимой футбольной команды. Именно эта деталь вынудила Сеню выделить из толпы Николая. Заставила запомнить и обращать внимание, иногда прислушиваться к его громким спорам с другими любителями футбола… а потом встретить его в одной из групп, посвящённых их общей любой команде. Как можно проигнорировать такую встречу и не перекинуться парой слов в комментариях?
Сеня сидел в буфете, рвал на кусочки традиционную обеденную пиццу и мысленно ругал себя за совершенно ненужный поступок. Аппетит уже третий день не возвращался, а урчание в животе было скорее мучительным наказанием за сближение с Николаем.