Юра заметил, как по щеке девушки прокатилась слеза, и она ещё раз всхлипнула.
– Понятно, – прошептал и погладил её ледяную руку. Катя вздрогнула.
– Не бойся меня, пожалуйста. Я тебя не обижу, – сказал, заглядывая в её глаза. – Правда, не обижу.
Он покачал головой, а она вздохнула.
В груди у Юры защемило. Сейчас ему отчаянно хотелось согреть эту странную милую девушку так же, как она согревает этого крохотного котёнка, которого даже ещё толком и не видел.
– Наверное, кошка специально подошла поближе к дороге, почувствовав, что… – девушка снова всхлипнула и вытерла слёзы дрожащей рукой, а у Юры сжалось сердце. – Я не смогла пройти мимо… Но и взять его к себе я тоже не могу… – она объясняла сбивчиво. – Я живу на съёмной квартире, а хозяйка как раз по соседству. Заходит каждый день и не разрешает заводить животных. Даже рыбок нельзя, – она ещё раз всхлипнула и пожала плечами. – Я хотела позвонить в приют, но батарея в телефоне села… Я бы взяла его себе, но… хозяйка… – она вздохнула. – Я предлагала нескольким прохожим, но все отказались. Тем более, он совсем ещё крохотный. Сказали, что без мамы не выживет, а такое «счастье», особенно на праздник, никому не нужно…
– Мне нужно, – перебил, не давая договорить.
Катя посмотрела на него изумлённо:
– Как нужно?
– С детства мечтал о котёнке, – он осторожно стряхнул снег со свёрнутого шарфа и аккуратно погладил сверху. – Но у моей мамы жуткая аллергия на шерсть, поэтому никаких животных у нас в доме не было, кроме рыбок. А так хотелось котёнка…
Он дружелюбно усмехнулся и заметил, как у Кати распахнулись глаза и приоткрылся рот от удивления. Было такое ощущение, что она даже дышать перестала.
– Подаришь, если не жалко? – он обаятельно улыбался.
– Но он же ещё совсем крохотный… – Катя хлопала длинными ресницами, немного слипшимися от слёз и снега, и, похоже, что не верила в происходящее.
– Значит, буду выращивать и воспитывать, – Юра подмигнул и искренне улыбнулся.
– Он же не растение, чтобы его выращивать… – Катя усмехнулась, но смотрела с надеждой и недоверием одновременно.
– Неважно, Катюша, – Юра заметил, как она смущённо опустила ресницы, но ему хотелось называть её именно так. – Я буду за ним ухаживать. Обещаю. Буду очень стараться.
Катя вздохнула, улыбнулась, убрала пустую пипетку и вытерла кончиком шарфа дрожащую мордашку, потянувшуюся вперёд.
– Молочко холодное, а подогреть негде. Но котёнок очень голодный и я подумала, что лучше уж так… – она вздохнула и подняла на Юру грустный взгляд. – Это не игрушка.
– Я знаю, Катюша. Я буду его выхаживать. Обещаю.
Странно, но сейчас он не чувствовал холода и сильный ветер уже так не пробирал. Было ощущение какой-то правильности его порыва. Этот малыш всё ещё живой вопреки всему, а эта чудная девушка отчаянно его отогревала и, похоже, что уже даже и не надеялась на чудо, но всё равно не бросала кроху…
По груди разливалось приятное тепло, нежность затапливала и хотелось улыбаться.
Но девушка и котёнок по-прежнему мёрзли.
– Катюша, я не подведу, – он аккуратно поглаживал её ледяную руку и «свёрток» с котёнком, осознавая, что говорит сейчас не только об этом пушистом малыше – Катя каким-то чудом успела поселиться в его сердце и дарила какую-то странную глупую надежду на счастье…
Девушка вздохнула.
Они смотрели друг другу в глаза: Юра – с надеждой найти признаки доверия, а Катя – желая найти подтверждение, что этому странному молодому человеку можно доверять. С виду он очень приветливый и улыбчивый, а огромные добрые карие глаза с длинными густыми ресницами сбивали с толку, очаровывая, и не давали трезво мыслить. Одет прилично, но не по погоде и даже без шапки. Маньяк бы, наверное, не стал так заморачиваться и мёрзнуть, уговаривая её подарить котёнка.