Котёнок ещё раз жалобно пискнул, и Катя робко вложила свою руку в ладонь Юры. Даже через перчатку чувствовался холод её ладони и уютное тепло – его.
Они встретились взглядами – и почувствовали, как от места соприкосновения их рук по всему телу прошлись пощипывающе-щекотные разряды электрического тока.
Необычно, но приятно.
В груди разливалось тепло и улыбка, почему-то, становилась шире…
В воздухе витало что-то волшебное, а между ними медленно кружили искрящиеся снежинки, то подлетая немного вверх, то закручиваясь спиралью.
Катя вздохнула, опустила взгляд на котёнка и начала медленно подниматься. Юра её осторожно придерживал, но замёрзшее тело плохо поддавалось. Суставы ломило, а от смены положения её начало ещё сильнее трусить. Пальцы на ногах и стопы болели и простреливали тысячами болюче-ледяных иголочек. Катя даже не смогла сдержать своего всхлипа и хотела уже отдать котёнка Юре и попросить оставить её тут, ведь пока ей даже представить было сложно, как она сделает хоть один шаг.
– Умница, – неожиданно похвалил её Юра и погладил большим пальцем тыльную сторону ладошки. Кате стало немного теплее от смущения и очень хотелось взглянуть на Юру. Она себя откровенно сдерживала от этого порыва и решила сосредоточиться на заснеженной дороге.
Катя сделала первый шаг, бережно прижимая к себе свёрток с котёнком. Упасть было страшно не столько за себя, сколько за него. Кроха пискнул, Катя выдохнула и сделала ещё один шаг.
– Умница, Катюша, – искренне радовался Юра – и это согревало ещё больше. – Ты чувствуешь пальцы на ногах? Идти сильно больно?
В его голосе звучала забота и от этого начало пощипывать в глазах. Ей, правда, было очень больно, а каждый шаг пронизывал стопы, словно тонкими кинжалами. Но она не скажет этого Юре. Сейчас немного расходится и будет легче.
– Спасибо большое, всё в порядке, – прошептала она и почувствовала очередное лёгкое поглаживание по тыльной стороне ладошки.
– Тогда пошли. Катюша, тут недалеко. Садик как раз за этим зданием.
Катя молча кивнула, улыбнувшись. Конечно, Юра этого наверняка не заметит, но она была ему очень благодарна. А ещё Катя знала этот район – садик действительно был рядом – и это добавляло сил.
Её пошатывало, но она старалась не показывать своей слабости Юре. Он же вёл её уверенно, подбадривая и прикрывая собой от резких порывов ветра, хотя сам в осенней куртке и без шапки. В такие моменты она всё-таки поглядывала на него: по-мужски красивый, высокий, широкоплечий и, судя по всему, атлетичный. Тёмные волосы с аккуратной короткой стрижкой были присыпаны снегом, и ветер периодически срывал с них снежинки, запуская в общий круговорот.
Вечер был странным, но всё равно очень красивым.
Возле садика горела разноцветная иллюминация и из-за забора даже виднелась большая живая ель, украшенная игрушками и фонариками. Она уже была щедро присыпана снегом, но от этого только сильнее проявлялась атмосфера волшебства. Катя засмотрелась, как «пляшут» фонарики, оставляя цветные отблески на снегу.
Вздохнула и пошла дальше с Юрой, аккуратно прижимая к груди свёрток с котёнком и смотря под ноги. У неё ёлки в этом году не было и не будет. В студенческом общежитие они ставили небольшую искусственную ёлочку на подоконник, которую покупала её подруга и соседка по комнате. А сейчас на съёмной квартире она живёт одна. Конечно, Новый год она очень любит, но аренда жилья съедает большую часть её скромного бюджета, и здесь уже не до излишков и праздничного декора. Есть самодельный новогодний веночек – и то хорошо.
Катя продолжала аккуратно идти, утопая в снегу. Было уже не так холодно, но ещё далеко не тепло. Суставы всё ещё ломило, и каждый шаг продолжал отдаваться острой болью. Невольно вспомнилась «Русалочка» – и Катя с грустью улыбнулась. Она всегда плакала от финала этой сказки. Но принц и Русалочка были из разных миров, наверное, поэтому ничего у них не получилось… Вот так и Катя понимала, что они с Юрой из разных миров, ведь он хорошо одет, хоть и не по погоде, и у него есть своя машина, а у неё… угла своего нет и даже одежда далеко не прошлогодняя…