«Я это… Хорошо, что ты рядом. Я ведь не знаю, что делать!», - приободрившись, продолжила она дальше.
Через пару лье, мы вышли на небольшую полянку, чтоб узреть необычное зрелище: вокруг десятка костров, вдоль нескольких повозок, валялись в разных позах тхолы. А Лика бродила между ними, сдувая в лицо некоторым, какой-то порошок.
- Ян, у тебя страшная женщина! Положить отряд тхолов! Это нечто, – пробасил Гулаг.
Раздались смешки остальных и фырканье Лики.
- Котенок мой! Объясни мне, что происходит, - спросил я, подбегая к ней, и крепко обнимая.
- Да вот. Порошок сон-травы, - она горделиво продемонстрировала мою банку.
- Никогда, слышишь, никогда, так больше не поступай со мной!
- А ты не ставь меня в условия, когда нужно выбирать перед долгом и, надо уже признаться самой себе, любимым человеком, - устало произнесла она.
- Я люблю Шейна! Я люблю тебя!
- Договорились! Только мы, и никто больше! – В этот момент, меня ничего не интересовало больше, я был уверен, что в следующий раз, если, вдруг, так случится, выберу Лику, несмотря ни на что.
Наша уставшая группа быстро всех тхолов перевязала крепкими веревками и начала оказывать помощь пострадавшим студентам и Шейну. На допрос уже не оставалось сил. Но главное, - все живы, и пусть не совсем здоровы, важно, что мы успели, а остальное подождет.
Уже к вечеру, отдохнувшая «пятерка» во главе с Гулагом проводила жестокий допрос, подальше от нас, чтоб не травмировать психику Лики, да и студенты не приучены к такому. Хотя, после ее кровожадного рассказа, я проникся, и теперь не воспринимал ее совсем уж трепетным созданием. Просто импульсивность котенка наложила отпечаток на поведение Лики, и я ее частенько воспринимал ребенком, а она ведь давно взрослый и сформировавшийся человек. Иногда, я, напрочь, об этом забываю.
Опять «сходив» в Третью крепость за камнями для установки малого стационарного портала, Лика возилась с Шейном, которого я вчера подлечил. Но на него были надетя наручники из радянского металла, ограничивающие оборот и высасывающие жизнь, поэтому он до сих пор восстанавливался.
Все тхолы, участвующие в похощении, были доставлены в крепость на дальнейшие допросы, а студентов Шейна я отправил в лазарет Согмарской академии. Закрутился маховик создания военного положения. Собирались отряды, готовилось оружие, варились зелья, мы готовились к войне.
Из допросов шамана тхолов мы узнали, что уже пять лет, как некромант наращивает свою мощь. Наш локальный конфликт возле Первой крепости был, всего лишь, отвлекающим маневром. Разумная Тьма с Мертвого плато хотела большего... Поэтому, Сирайскому хребту, который северным отрогом кончался недалеко от предгорья Карр, в скрытую долину на юге пробирались сотнями, тысячами неживая нечисть с Мертвого плато, а так же карликами похищались люди и маги, которых выпивал некромант, наращивая свою мощь. Собиралось такое мертвое воинство, перед которым не устоит никто. Он уже готов выступить, поэтому они так нагло захватили в смертельный плен группу Шейна, не скрываясь больше.
Лика.
Я сидела возле костра, держа на коленях голову Шейна, и гладила его по голове. Потихоньку сумбур в голове укладывался и, смотря на суетящегося возле бывших пленников Яна, я начинала понимать, что все уже кончилось… Мы победили… Ну, как победили – в этом, конкретном бою победили, за жизнь пленников, - я победила судьбу!
С любовью глядя, на очнувшегося Шейна, я незамедлительно захотела в этом ему признаться. Ведь, несмотря, на все теплоту наших отношений, я никогда ему не говорила, что люблю.
- Любимый мой, - в ответ, на уже осмысленный взгляд Шейна. – Как же я тебя люблю!
На миг затаив дыхание, он расплылся в такой упоительной улыбке, что, вдруг, солнечно стало все вокруг. Приподнявшись из последних сил, он подарил мне нежный поцелуй. После, насильно уложив его к себе на колени, я рассказала страшные подробности этого похода.
Предупредив Яна, мы переместились на Озера, на целительные источники. Потому что, несмотря, на всю его помощь, раны Шейна очень тяжело заживали. Понежившись в воде, мы там же, в гроте, на покрывале, нежно и ласково, любили друг друга, сделав все, для того, чтоб забыть произошедший страх. Чтобы потом, на очередном пике чувственного взрыва, получить неразрывную связь, в виде метки на стыке шеи и плеча... Эти трепетные ласки, легчайшие касания, поцелуи, как полет бабочки, все это привело меня в состояние полнейшей нирваны. Какой там некромант, какая нечисть, какая война, - есть только он и я, бархат и шелк - и так навсегда.