Прислушалась к своим ощущениям – почти ничего не болит, лишь ноет низ живота. Тошноты нет, запястья не болят, этой леденящей, выворачивающей внутренности, боли, тоже нет.
Хорошо! Просто хорошо, лежать и больше не ждать этой боли.
Как хорошо жить! Благословенны все Боги на этой земле!
Я чуть повернула голову, посмотрев направо в неровном свете ночника, – Ян.
Сердце забилось чуть быстрее, любимый мой, как же ты переживал. Под глазами залегли почти черные круги, похудел, нос и скулы заострились, губы даже во сне сжаты в тонкую нитку, а брови сердито хмурятся. Солнце мое. Я протянула руку к щеке, погладить и посмотрела назад.
Шейн - выглядел почти так же плохо, как Ян, только энергетика оборотня, наверное, посильнее, он не был так сильно худым.
Вдруг мою ладонь ожег поцелуй, а потом меня так крепко, но бережно прижали, что стало трудно дышать.
- Любимая моя! Очнулась, - Ян начал, исступленно целовать мне губы, глаза, нос, щеки, - везде, где мог дотянуться, все так же крепко сжимая меня в объятиях.
Вдруг, сзади ко мне прижалось другое тело, и Шейн, уткнувшись мне носом в загривок, обнял со спины и сказал: - С возвращением, родная. Как же ты нас напугала.
Я счастливо улыбнулась. Здесь, мои, любимые! Тепло, волной захлестнуло меня, вымывая все предыдущие скверные впечатления. Мы вместе, это самое главное, значит, со всем, справимся, надо лишь верить в себя.
Это состояние полной расслабленности, покоя и удовлетворенности тем, что я вновь со своими любимыми продлилось до раннего утра. Мы ни о чем не разговаривали и не обсуждали. Это все подождет. Нам не надо было слов. Мы были, как единый организм, чувствовали все на троих, и купались в этом просто безграничном счастье.
Утром, целитель Авель, после моего полного осмотра, чуть помявшись, сказал, совсем не свойственным ему тоном и голосом:
- Понимаете Лика, тут такое дело… У вас организм ослаб после поражения тьмой и борьбы с ней. Вы, все-таки, почти неделю были в бессознательном состоянии.
Я поразилась. Целую неделю? Неделю, этого выматывающего меня внутреннего сражения с Тьмой. Как же я выдержала? Тогда, даже странно, что я чувствую себя относительно сносно. Бедные мои, Шейн и Ян. Додумать я не успела. Меня снова отвлек Авель:
- Ведь заражение проникло в кровь и через плацентарный барьер, возможно, проникло к плодам. А вы сами понимаете, что это все совсем не изучено и может вызвать впоследствии мумификацию. А это чревато для вас нехорошими последствиями. Но вы же, еще так молоды, у вас организм быстро восстановится. Мы сделаем все возможное…
Он еще что-то говорил своим приятным бархатным голосом, специально смягчая его для меня. Видимо, чтоб до меня быстрее дошли его мысли, но я его уже не слушала. До меня все не могли дойти его слова. Я пыталась осознать их и не получалось, меня срывало на одни и те же вопросы, снова и снова. Я беременна? Но как? Я ведь всегда принимала специальное средство. Всегда? Наконец, я задумалась о том, не было ли когда-нибудь перерыва.
Вспомнила, что был перерыв на неделю после военных действий в Харне. Ведь мы тогда на недельку уехали в Северное герцогство… Но, ведь по приезду я сразу озаботилось этим вопросом и выпила зелье. Да и женские дни у меня шли регулярно, хоть и были чуть скуднее… Ладно, не суть, нужно понять, что хочет донести до меня целитель Авель.
Я подняла взгляд на Авеля и увидела, что он замолчал, в ожидании, уставившись на меня. Посмотрела на мужей – у обоих, во взгляде, была боль всего мира.
- Эй, вы чего, я же не умираю! И даже чувствую себя почти хорошо!
Странно, у обоих ведь нет детей, - да они радоваться должны, а они меня хоронят.
И обратившись к Авелю:
- Можно еще раз, пожалуйста, что-то я не поняла. Я беременна?
- Да! У вас срок приближается к четырем месяцам.
Я опять зависла. Это что же получается, примерно, на море в Фарме? Или позже, что-то я запуталась. Но я ведь тогда уже выпила зелье или то, что сроки были нарушены? А как же тошнота? Вот поэтому, наверное, я все время спать хотела.
- Э-э, уважаемый Авель. Хорошо, я беременна, дальше то, что? Что-то не так?