- А как же! Без усилий нет успеха.
- Давай беги, егоза.
Прадед Жан и его жена, в принципе, тоже меня поздравляли и были рады. Но, они все-таки, не стали мне прямо родной семьей. В наших отношениях так и осталась некоторая отстраненность, хоть былая холодность прошла.
Кто был рад, так это Вайт, мой двоюродный брат, мальчишка шести лет. Он рос один, без отца и матери, под присмотром Жана, тетушки Альбы и моей бабушки. И так как в поместье было мало детей, да и те сыновья конюха, с которыми ему не разрешали особо играть, ему не хватало общения с детьми. И когда ему объяснили, что у него должны появиться племянники он был этому до крайности рад. Хотя, до того момента, когда дети подрастут и смогут с ним играть, пройдет еще много времени и ему, в общем то, будет совсем не интересно общаться с мелюзгой.
Так и прошли дни наших каникул – в теплых разговорах, прогулках и отдыхе, что в значительной степени позволило отвлечься и от учебы и от всего того, что было неприятного и страшного раньше.
Глава 27.
Лика.
Это случилось, примерно через две недели, после начала учебы. Утром, после завтрака, когда я села за учебный стол, меня скрутила, вдруг, такая боль, что я не могла вздохнуть.
Свет почти померк перед глазами. Страх за себя и детей затмил мое адекватное восприятие, я не сообразила сразу, что надо позвать моих любимых по нашей связи, а вместо этого просто сползла со стула прямо на пол.
Я лихорадочно гладила живот, приговаривая: - Мои хорошие, потерпите, как же так. Все же хорошо было. Маленькие мои, терпите.
В краткий миг осознания, я все-таки потянулась, наконец, к Яну, посылая ему напряженный зов.
- Лика! Что случилось? – ворвался Ян, а следом Шейн в нашу гостиную, где я обычно училась за небольшим столиком возле окна.
- Ты почему на полу? – вторил Шейн, стремительно поднимая меня на диванчик.
От его действий мне стало еще хуже, и я непроизвольно застонала, ввергая обоих в панику и страх.
- Родная, тебе больно? Что? Что болит?
- Срочно к Авелю! – Ян, развернувшись, выскочил на улицу, чтобы найти извозчика.
А Шейн, бережно замотав меня в плед, почти на вытянутых руках, вынес меня вслед.
Я, положив голову на плечо Шейна, попыталась немного расслабиться, чтобы не напрягать, живот.
*****
Авель вынес нам неутешительный вердикт - идет отторжение плаценты у одного из плодов…
Мало нам было проблемы, с энергетическим питанием, так еще нарисовалась эта новая напасть. Услышав плохие новости, все задумались, в прострации решая, как же нам быть.
- Прогноз? – первым очнулся Ян и решил узнать авторитетное мнение Авеля.
- Очень осторожный, - уклончиво ответил Авель. – Сами понимаете в этих дела прогнозировать очень сложно. Все зависит от того, даст ли ему шанс на жизнь Богиня Мать.
- А кто? У кого? – поправилась я. – У кого идет отторжение?
- У того, кто не поражен тьмой, – четко ответил Авель, своим ответом вновь ставя меня перед дилеммой: должна ли я дальше решать, кому и как дальше жить.
- А что является причиной отслойки и как ее можно предотвратить? – набралась я храбрости на следующий вопрос, уже подозревая правду.
- Пораженный тьмой плод «тянет одеяло на себя». Да и у вас начинает развиваться кровотечение, а это очень опасно, - его ответ подтвердил мои опасения, а следующий ответ убил мою надежду на лучшее.
- Вам надо четко решить, кого вы будете спасать, сейчас...
Время надежд. Время несбывшихся желаний. Время выбора…
Никогда не страдала излишним самопожертвованием, но в этот момент мне захотелось все отдать, чтоб мои дети жили, несмотря, ни на что. Мое желание даже немного отодвинуло в сторону Яна с Шейном, что было, в общем, то не правильно, но мне предстояло это еще осознать.
- А нельзя ли отслойку, как то остановить и все вернуть назад? – мне до последнего не хотелось верить, что надежды нет.
- Если у вас будет прогрессировать кровотечение, то спасать уже придется вас, а не детей. Сейчас мы вас напичкали зельями и напитали сдерживающей магией и кровотечение приостановилось. Но нам надо убрать причину, а не работать с последствием проблем.