— Витязи и смерды. — торжественно начал волхв — Сегодня мы приносим в жертву богам волю первого среди равных. Волю одного из нас, дабы благословили они нас единством в имя Триглава, одарили нас многочисленностью во имя Живы, мудростью Ворона, и да будет воля их.
— Витязь Хлебослав, готов ли ты принять жреческий постриг во имя Шивы-Перуна….
— "Во заливает, хитрец" — перебил волхва Кошкин. — "главное в подземелье спрятались, шизики…" — веселился Кошкин.
— "Чтобы молния не бахнула" — усмехнулся я и чуть не прервал священнодействие.
Вдруг на меня уставились десятки жестоких бесовских глаз. Меня охватил такой ужас, что мой мозг буквально замерз, лишь моя биодека отчаянно старалась быть полезной, она рефлекторно направила сигнал на Авеля и Кошкина и отправила им координаты и трёхмерный скан комнаты с сейфом.
— "Отвлеки их" — строго сказал мне Авель — "Мы попробуем добраться до сейфа".
Мороз по коже стал ещё сильнее. Но когда Авель затерялся в толпе вместе с Кошкиным, этот же самый мороз придал мне сил. Я глубоко вдохнул и опустил и покорно опустил глаза. Волхв на мгновение посмотрел на меня, и продолжил свой обряд.
Он говорил много всяких глупостей, несколько раз обходил прихожан кругом, и прикладывал свои ладони ко лбам адептов. Затем он достал деревянный кубок, произнёс не менее пафосную речь, и дал выпить из него Семеновичу. Когда Семенович торжественно выпил содержимое, атмосфера стала мрачной но куда более комфортной.
Волхв выгнал из зала вех остальных адептов и оставил лишь тех, с кем трапезничал в сауне, и меня. Они погасили свет, и я заметил маленькое окошко, через которое попадал тонки лучик лунного света. несмотря на то, что адепты зажгли факелы, и атмосфера стала совсем уж банальной, я всё же обрадовался. С двенадцатью людьми я вполне мог справиться. Но лишь только я напряг руки чтобы расправиться с сектантами и сбежать, Кошкин прислал сообщение: "сейф не поддаётся. Тяни время"
Я отпустил расслабил руки и продолжал ждать. Точно не знаю чего, но вероятно чего-то, за что власти могли бы посадить этих шизиков. И я дождался.
— А теперь, жрец должен продемонстрировать свое смирение перед богами. Ты должен будешь принять в себя обе ипостаси, и мужскую — воинскую, и женскую — материнскую. Всё таинство происходит в кругу верных посвященных, и если кто нарушит обет своего молчания, да будет изгнан из нашего храма и из жизни. Его дух будет проклят вечно скитаться в пустынном мире мёртвых. — Сказал волхв.
Адепты торжественно подошли к жрецу, и стали превращать его одеяния в смирительную рубашку.
Честно говоря, я был одновременно удивлён и разочарован. Я ждал жертвоприношения хотя бы козлёнка, но это… Если честно именно так я себе и представлял тайные общества, когда мало что знал о них. Во многих странах полицейских не любят, и сочиняют про них всякие непристойные небылицы. Но чтобы вся эта сектантская дичь закончилась обыкновенно содомией? Сложно передать мои чувства в этот момент. Но как только я стал об этом задумываться, я вдруг понял:
Содомия — это идеальное прикрытие для по-настоящему тёмных делишек. Общая тайна создаёт что-то вроде круговой поруки, хотя официально никакой вид личной жизни и не был запрещен, по факту подобный компромат держал адептов волхва на очень коротком поводке. Вероятно именно на эту удочку и попытался поймать меня Вишну-Дакшу. Он подошел ко мне, и протянул мне тот самый лингам к которому были прикреплены ремешки.
— Нет, вы этого не сделаете! — взвизгнул Семенович.
Но Вишну-Дакшу только усмехнулся, приказал снять с меня одежду и обратившись ко мне сказал:
— Ты думал что я и есть Вишневский?
— Ну да. — сказал я, и взял из его рук золотой лигнам.
Вишну-Дакшу подошел ко мне ещё ближе и тихо сказал:
— После того, как ты обратишь моего послушника в жрецы, я отвечу на все твои вопросы. А пока что, скажу только что я знаю всё то же, что и Вишневский. И про твоих Драконов, и про Карну, и про все остальные ваши совместные эксперименты. Но, в отличие от Николая, я знаю о тебе больше. А теперь приступай. И помни, я не враг ни тебе ни другим эльфам, так же как и он.
Адепты скрутили Фёдора Викторовича так, что тот не смог сопротивляться. Они ласково шептали ему успокаивающие фразы, но при этом стягивали его смирительную рубашку всё сильнее и сильнее. Я окончательно сбросил всю свою одежду, и как только я закончил с ремешками импровизированного "лингама", уже готов был безжалостно провести ритуал в обмен на информацию.