Толпа завопила так, что мои парни стиснули рукояти автоматов, опасаясь за свою жизнь. В грузовиках оказались консервы, одежда и лекарства, толпа горожан ломонулась внутрь так рьяно, что чуть не началась давка. Поначалу толпа двинулась и в грузовик с хлебом, но люди быстро перевернули все коробки, и не найдя там ничего более ценного по их мнению, с недовольными воплями бросились к остальным грузовикам. Я только покачал головой и обойдя толпу, в сопровождении пары бойцов решил посмотреть, что же их оттолкнуло от обычного хлеба. Но когда я увидел что именно было в коробках, я понял почему Вишневский с таким пренебрежением относился к населению этой территории.
Помимо фирменного витаминизированного хлеба с добавлением витамина B и кальция, находились и волонтёрские посылки. В раздавленных коробках то и дело встречались буханки домашней выпечки, с любоью упакованные в бумагу, и даже с трогательными записками. Но все они были брошены на обочину как мусор, а порой и раздавлены ногами.
Я хотел понять, что довело этих с виду обычных людей до такого зверства, но не мог даже представить что. Я подумал, что этот город наводнили жулики и паразиты, давно уже присосавшиеся к гуманитарке, но к сожалению я ошибался. Толпа мгновенно растормошила все четыре грузовика, и проходила мимо меня обратно с очень злыми и недовольными лицами.
— Тату, де там прыставка?
— Немае.
— Хочу приставку! — возмутился мальчик но тут же получил затрещину и захныкал.
Я просто не мог ничего понять. Я учился в аграрном университете и отлично знал каких трудов стоит вырастить урожай здоровой пшеницы, какие сложные и удивительные технологические процессы завязаны на руках пекарей и пищевых технологов. Да в хитросплетении этого искусства просто не возможно разобраться, если не любить своё дело всей душой. Я подошел к ближайшей коробке, взял из неё уцелевшую буханку хлеба и бережно спрятал в рюкзак. Только когда мы вычищали кузова от ошмётков картона, убирали разбитые соленья, и спасали консервы я заметил. В городе не было ни одного старика.
К тому времени как мы приготовились отправляться, к нам подъехала вторая колонна, за которую ответственнен был уже не я. Горожане ринулись к ней с ещё большей свирепостью. Но когда и там не обнаружилось того что они ждали, горожане умножились ещё больше и стали орать и выкрикивать угрозы. Тогда они распотрошили оставшиеся машины и обступили обе колонны, не давая нам двигаться дальше.
Капитан второй колонны тоже был в этой местности впервые. Он держался храбро и уверенно, но его спокойный командирский тон только раздражал местных. В тот момент когда его солдаты уже хотели браться за оружие, по рации мне поступил приказ отправляться и разбить временную базу у подножия холма, рядом с монастырём. Я подошел к капитану, отдал честь, и рассказал о поступивших распоряжениях.
— Поручик Ковальский! У вас один приказ, у нас другой. Наша задача по возможности эвакуировать отсюда гражданское население. Тут скоро будет очень жарко. — отвечал капитан.
Но его попытки претерпевали неудачу раз за разом. Нас готовили к разведке и поиску подходящих позиций, а не к разгонам демонстраций, у нас не было даже громкоговорителя, чтобы донести информацию.
— Шановны громадже, прохання терминово покинуч … — пытался взывать к гражданам капитан.
— Де нормальна гуманитарка? Куды покинуть? В що, йии вкралы? — вопили горожане.
Капитан не выдержал, и приказал открыть огонь в воздух из зенитного орудия. Но и это не помогло. Ужасный рёв от скорострельной пушки только раззадорил горожан. Женщины и дети убежали по своим домам, а мужчины начали выбегать на уллицы, но на этот раз уже с оружием. Я отреагировал моментально, приказал всем своим охранять технику, и занять боевые позиции в БТРах. Но вооруженные горожане всё прибывали и прибывали. Успокаивало одно. Стрелять из своего оружия они явно умели плохо. Горожане окружили технику, выставили стволы из заборов и явно намеревались отомстить.
Наконец, перед всеми вышел один крепкий молодой человек. Он держал дорогущую американскую винтовку позолоченную практически полностью, с отпиленным стволом, и оптическим прицелом прикрученным задом на перёд.
— Вы хочете наши хати обчистить? Тики мы покинемо а вы наши пральни машинки вивезете? Пласму нашу позабыраете?
— Тут згодом буде барзо небезпечне! Ваше вартощ буде незрушальна! — твёрдо но безуспешно говорил капитан на ломанном местном наречье.