— А вы считаете это возможно?
Старик усмехнулся, и развеял мои сомнения в том что он астроном, но развеял сомнения, в том что он сумасшедший.
— Я работал в обсерватории на Корякской Сопке. У нас и была соли-и-идная оптика! Но в основном мы занимались другими видами наблюдений. Вам что нибудь известно про пульсар GS-42-233? Покорнейше прошу простить, конечно известно! Вы несомненно любитель эльфийской эстетики, а звёзды и звёздная магия красной нитью тянется через все эльфийские реплики, начиная от толкиновского Эарендиля…
— Звёздная магия?
— Она самая… — вдохновенно протянул старик. Он прожевал кусок и продолжил.
— Магия, это культурный архетип, начиная от фаерболов из игр и заканчивая гипердвигателями из фантастики — всё это отражает человеческое устремление к пониманию сути материи, сути той пустоты и энергий, из которых она состоит. Так вот. Мы работали над временными кристаллами, Это такие вещества, которые имеют самоподобную структуру как в пространстве, так и во времени. Они как калейдоскоп, никогда не повторяются, но при этом всегда стремятся к снижению энтропии.
— "Структурной энтропии"? Да откуда вы? А в прочем не важно. Ну и что же стало с вашими "верменными кристалами"?
— Согласно нашей гипотезе, эти временные структуры как раз могли резонировать с особыми гипотетическими формами энергии. Гипотетически. они могли передавать энергию на любые расстояния, без потерь.
— Но откуда же берётся эта экзотическая эенергия?
— Воооон оттуда. — старик указал пальцем в небо. — Это тот самый пульсар GS-42-233. Глазами вы его не увидите, но наша установка должна была привлечь энергию из недр его кварк-глюонного ядра.
— Вон тот, на три угловые секунды ниже созвездия Пса?
— Верно. — удивился старик. — разве вы можете видеть гамму и ультрафиолет?
— Б-Б-браа-у- В б-б-брау-…
— Точно…. Она самая — дрожжащим голосом тихо ответил старик — Её песня. Но как вы? Как же вы….
— Похоже я и правда эльф. Забывший про звёзды эльф.
Глава 29. Побрякушки и дальнобойщик
С восходом солнца мне стало даже немного жарко. Бродяга исчез, а я встал со своей постели смахнул росу со спального мешка, и решил двигаться дальше.
Спящие дачи в посёлке были совершенно обезлюдившими. В отличие от запада, все эти дачки были гораздо более скромными. Небольшие но весьма утонченные домики, заборы отсутствовали как класс, а сами они собирались небольшими ансамбликами подальше от широкой и ровной дороги. Улица не была ограждена ни деревьями ни столбами, а адреса и прочая информация была впечатана в странное покрытие. К дороге подходили вскопанные огороды, утеплённые соломой ягодные кусты, а ближе к домам я заметил среди домиков ангары и рыбацкие эллинги. В конце концов мне стало ясно. На эту дачу владельцы прилетают на своих самолётах. Один из них, был накрепко притянут к земле трассами и облюбован шумной стаей птиц.
Пока я шел по улице взлётной полосе, я с удовольствием смотрел на то, с какой любовью и внимательностью старый биплан был защищен ото непогоды. Дачные грузовички и трактора на огромных колёсах стояли так спокойно и умиротворённо, будто никому и в голову не могло угнать их. А эллинги и ангары были закрыты буквально на щеколды, а если где и висели замки, то ключ наверняка находился под ковриком, или висел рядом на гвоздике.
Мне вдруг вспомнилась воинская часть, во Вротславе, там была похожая хозяйственная беззаботность, но там была многокилометровая стена, хранившая спокойствие в части. Однако даже спустя час моего отдаления от дач, я не встретил ничего подобного. только когда я увидел скоростную трассу вдали, я понял. Эта стена есть, просто она одна для всех. Она ограждает всю Россию целиком. В россии один большой забор — это её граница.
Я вышел на спящую автобусную остановку, и сел наблюдать как по скоростной трассе в обе стороны несутся автоматические грузовики на скорости хорошо за двести. Иногда проезжали автобусы и даже легковые и спортивные автомобили. но никто не торопился подбирать попутчика, облаченного в тюремную робу. Тогда я подумал что стоило бы одолжить у дачников нечто более гражданское в смысле одежды, но вдруг вспомнил о своей тряпичной сумке. Я вскрыл её, и с удивлением обнаружил, то самое платье туфли и украшения, что вручили мне на военные на Землянике.
Не успел я оставить робу на скамейке, как прямо к остановке подкрался шумный старинный грузовик, он мерно стрекотал дизелем, водитель приветливо открыл мне дверь и заговорил:
— Ты что не местная?
— А что, так заметно? — ответил я и поправил нарядную одежду и протёр красные лаковые туфли о юбку.