— Явно из полиции. — тихо прошептал Кошкин.
— Может они под прикрытием?
— Полиция так не работает. Если они и под прикрытием, то в полиции, а не здесь.
Глава 35. Инфопротеины и биодатер
Все притихли. Дети спали, а я пытался расслышать хоть что-нибудь из их диалогов, но те сектанты, которых мы считали полицейскими, никак не выделялись на фоне остальных членов общины. Я наконец придумал повод выйти на улицу, чтобы узнать побольше информации и заодно переговорить с Иваном без лишних ушей. Он взял меня под руку и повел в отхожее место, для виду приковав к себе наручниками.
— Ты уверен, что те парни из полиции?
— Однозначно. Рефлексы, моторика — все указывает на то, что они либо бывшие, либо действующие.
— Может, определим их личности и выйдем на их начальство?
— Этого мало. Ну выгонят из полиции парочку дебилов, может, даже посадят. Нам нужно определить, кто стоит за их сектой.
— А что это за секта вообще? — спросил я.
— Язычники-новоделы. Долбославы по-народному. Любители нагнать фальшивой древности своим верованиям. Формально у них нет единого центра, все попытки наших и сторонних экспертов анализировать их религию сводились к однозначному выводу: это не религия, а сгусток разрозненных суеверий. На троих волхвов приходится тридцать священных текстов, противоречащих друг другу.
— Выходит, они неуловимы в своей тупости?
— Выходит, — обреченно ответил Кошкин.
Мы долго стояли под звездным небом, и прежде чем начали замерзать, Кошкин все же заметил:
— Коммуникаторы здесь не ловят. Дроны сюда не летают. Эх, жаль, что на спутники выйти не могу, пробить тех троих.
Я долго думал, прежде чем ответить. Я не знал, могу ли я доверять Кошкину, КГБ и русским в частности. Если Вишневский постарался выдать меня за обычного биопанка, то, вероятно, он имел на то веские основания. Ведь за моими наработками могут охотиться не только русские, но и многие другие. А может быть, он сделал это потому, что хотел передать меня конкретной властной силе внутри России. Может, просто хотел убить, чтобы я не мешал ему на пути к власти. Но зачем тогда он сохранил жизни моим детям? Или не сохранил?
— Скажи мне честно, Кошкин, — решился спросить я. — Вы боитесь нас, биопанков?
— К чему ты это?
— Ты точно не будешь убивать моих детей?
— Нет, конечно, с чего бы это? Разве что из самозащиты.
Я не смог сдержать улыбку. Я взял его за плечи, еще раз улыбнулся и сказал:
— Придется мне довериться тебе. — Я широко расставил руки, чтобы ощутить спутниковый сигнал, и решительно добавил: — Диктуй.
— Что диктуй?
— Пароль от спутников. Пробьем тех полицейских и отследим их связи.
Кошкин побледнел и раскрыл глаза так широко, что едва не обжегся сигаретой.
— Так ты еще и биодатер?!
— Давай, давай, я поймал один спутник. Хотя нет, стой. Руки должны быть неподвижны для стабильного сигнала. О! Точно. Я обниму идол, у него как раз подходящие габариты.
Кошкин стал диктовать протоколы связи, криптографические ключи и маски доменов. А я, в свою очередь, транслировал сигналы, изображая своими ушами старенький Wi-Fi роутер. Через мое тело пробежала волна высокочастотных сигналов, уши раскалились так, что начали болеть. Руками я улавливал направление сигнала, ушами точно на него настраивался и принимал. Сложнее всего было пропускать гигагерцовый сигнал на спутник с достаточной мощностью, чтобы установить надежную связь. Я не знал, что именно я передаю, гигагерцы для меня были доступны для передачи, но недоступны для потоковой расшифровки. И когда мои уши разогрелись так, что я был готов вопить от боли, Иван погасил огонек своего глазного импланта и сказал:
— Есть. Распознал.
Я упал на землю без чувств. Перенапряженные нервы в ушах гудели так, что я мог рассчитывать лишь на чтение по губам. Кто бы мог подумать, постель в избе повитухи и ее чай с токсинами и правда мне помогли. Я лег на постель, источая совершенно непритворную усталость. Вздохнул и тихо сказал:
— Чаек забористый.
Кошкин смотрел на меня, будто впервые увидел эльфа. Белки его глаз так ярко отражали лунный свет, что если бы дети проснулись, они бы испугались.
— Но как? — ошарашенно произнес Кошкин. — Я, конечно, знаю, что биодатеры существуют, но чтобы одновременно со всем остальным…
— Ты не понял. Я первый биодатер. В своей стране — точно.
Мы решили немного вздремнуть. Жуткая усталость не была достаточной причиной, чтобы просто отрубиться. Пока я выполнял своим телом роль обычного спутникового терминала, я выжег почти все свои инфосомы в инфоцитах. Запасы вычислительной энергии в биотронных клетках мозга как будто болели. Если бы я простоял хотя бы на пять секунд дольше, то впал бы в кому. Но не жалею. Я знаю Кошкина всего несколько дней, но нечто необъяснимое, нечто воистину человеческое, медленно, но верно уговаривало меня ему довериться.