— А ты не хочешь?
— Конечно не хочу. А вдруг она меня не полюбит? А вдруг…
Краем глаза я заметил как Бригита слегка прикрыла раскрытое окно, чтобы любоваться отражением Якуба. Под предлогом замены пепельницы я прикрыл Якуба своим телом и погрозил покрасневшей дочери пальцем.
— Так а что там с Вишневским? Что он там чудит? — перебил Якуба Я.
— Вишневский ушел в тень. С высокого поста убрался, и от него ни слуху ни духу. И вдруг, откуда ни возьмись чистки, чистки, чистки. Каждого второго генерала сажают, некоторые пропадают бесследно. Ходят слухи, что он зачищает Польшу от старых глобалистов-монетаристов. С такими темпами он скоро и Ватиканские щупальца кусать начнёт.
— Угу понятно. Ну ладно, час уже поздний. Наверное пора тебе и в часть отправлятся, чтобы к отбою поспеть. Пойдём, я тебя провожу, нет-нет, прощаться не нужно, уйдём по тихому.
Когда мы спустились к выходу из парадной, я отвел Якуба туда где его уже ждало такси. За выступом нашего дома была небольшая плохо освещённая площадка. Якуба там и правда ждало такси, я взял его папку, положил её на сидение пассажира и подмигнул таксисту. Когда Якуб уже собирался открыть дверь машины, довольно неплохой электрической реплики Форда Т, я его слегка задержал и отвёл туда, где потемнее.
— Слушай, я в принципе не против, чтобы ты завёл серьёзные отношения с одной из моих дочерей. Парень ты видный, голова у тебя светлая. Но лучше тебе месяцок выждать.
— Да? И почему же выждать?
— Подожди, пока синяки гематомы и опухлости сойдут.
— Какие опухлости?
В тот вечер я доступно объяснил сержанту как правильно вести себя с женщинами в присутствии их отца. Он не сразу понял, и даже ответил мне парой довольно весомых аргументов, но всё же я без особого труда одолел крепкого парня почти втрое тяжелее себя. В конце концов он не выдержал точности и болезненности моих аргументов и опал как озимый. Прямо на заднее сидение такси.
Платье дочери мне сохранить не удалось. Великолепная рукотканая парча, сшитая на заказ, оказалась совершенно непригодной для дебатов на тему этикета, но я строго-настрого пообещал Сильвии, что всё зашью, как только протрезвею.
Вернулась моя жена. Весь день она была занята, сильно устала и была явно не в духе. Но больше всего её раздражало даже не симетричное расположение синяков под моими глазами, не испорченное настроение Авеля, а блеск в глазах дочерей. Она нашла меня в спальне и встретила громким по амплитуде и болезненным по содержанию криком:
— Караси! На блесну! Ах ты морда ушастая! На такой мелочи проколоться? Да чтобы я, да чтобы ты! Да чтобы мой гроб мимо твоих фонарей не проносили!
— Какие караси? Какой ещё гроб?
— Какой гроб? Какой гроб?! Да тот самый в котором я твои выходки видала! — сказала Юлия и фыркнула.
Между мной и кроватью встал огромный чемодан.
— Напился, подрался, да что с тобой стряслось? Да что с вами мужиками со всеми? Чуть где-то порохом запахнет, они все как дуреют!
— Кто-то ещё сдурел?
— Да все! Как акулы на кровь! Надо же мне было выйти замуж за такого осла! — причитала она, беспорядочно швыряя вещи то в чемодан то обратно.
Эльфы пьянеют иначе. Мы можем напиться с одной рюмки, а при желании пьянеть вообще без алкоголя, но вот трезветь так к сожалению не получается. Мне оставалось лишь ждать когда жена выкричится вдоволь, чтобы попытаться отделить причину от повода её недовольства.
В конце концов жена закончила вечернюю разминку по олимпийскому шмоткоболу. Она схватила меня за причёску и цокая языком осмотрела мои награды за победу в дебатах. Жена погладила мою физиономию своей бархатистой ручкой и пошла за аптечкой.
— В войнушку поиграть мальчику захотелось… — бормотала она и заботливо лечила мои царапинки.
— Какую ещё войнушку? Обычные сборы.
— В прошлый раз всё также начиналось. Пришли парни в части, побегали попрыгали, а потом раз — и война. Сотни женщин без мужика в семье. И это только в нашем городе. И вот стоило тебе попадаться на его удочку. Чует моё женское сердечко, не оставят они тебя в покое.
— Он бы не ушел без меня. Рано или поздно, они всё равно до меня доберутся. Как там остальные дети, к стати?
— Всё пока в порядке.
— И почему же ты так тревожна?
Юлия положила аптечку на колени и села рядом со мной. Она взяла меня за руки и сжала их так нежно и крепко, как не делала этого уже давно.
— Женщины говорят, когда всё спокойно, призывают молодых. А если начинают звать старичков, жди беды.